Император Богдан Первый тяжело опустился в мягкое кресло и внимательно посмотрел на оставшегося стоять герцога Клещеева.
– Ну что, брат, – устало спросил монарх, – хочешь сказать мне, что я совершил ошибку, не послушав тебя и не отозвав с фронта барона Белова?
Петр Клещеев ответил не сразу. Ещё несколько часов назад он и сам считал, что император зря не прислушался к его настойчивой рекомендации, но сейчас герцог уже не испытывал в этом полной уверенности.
– Не всё так однозначно, ваше величество, – сдержанно произнес второй по влиянию и власти человек в Русской империи. – Возможно, наши худшие опасения всё же не имеют под собой достаточных оснований.
– Что значит «не имеют»?! – резко вскинул голову император. – Белов увел своих людей в этот авантюрный рейд и бесследно исчез. Тебе этого мало? Он не выполнил прямой приказ своего сюзерена немедленно вернуться на восточный берег Днепра, и с тех пор мы ничего не знаем о его дальнейшей судьбе. Барон либо уже мертв, либо находится в плену, что для нас намного хуже, либо вообще переметнулся на сторону противника и сдался врагу добровольно.
– Последнее маловероятно, – осторожно возразил герцог. – Слишком уж большой урон он нанес румынам, шляхтичам и франкам в начале своего рейда. Да и раньше тоже. Такое могут и не простить.
– Простят, – мрачно качнул головой император. – За такие способности Белову всё простят, лишь бы согласился сотрудничать. И я уверен, он это отлично понимает.
– Не буду скрывать, сразу после получения доклада от графа Волжского у меня тоже возникли подобные опасения, – медленно кивнул герцог, – но сейчас кое-что изменилось. Только что закончилось утреннее оперативное совещание в штабе центрального фронта. Из передовых частей идут доклады о повсеместном переходе противника к обороне.
– По всей линии соприкосновения? – чуть подался вперед император.
– По крайней мере, на центральном направлении. Информацию о положении дел у соседей я получить не успел – сразу отправился к тебе.
– Считаешь, это как-то связано с рейдом Белова? – в голосе Богдана Первого прозвучали сомнения, но герцог отметил, что новая информация явно произвела на императора большое впечатление. – Не слишком ли серьезная реакция на локальный рейд небольшой бронегруппы, пусть и довольно болезненный в плане нанесенного ущерба?
– В том то и дело, брат, что реального размера ущерба мы не знаем. Белов ведь просто исчез, и о его дальнейших действиях в тылу противника нам ничего не известно.
– Петр, ну подумай сам, – император нервно поднялся с кресла и сделал несколько быстрых шагов по своему просторному кабинету. – Что такого можно сделать в масштабах всего фронта, имея в распоряжении всего лишь две единицы бронетехники? Боезапас ограничен, топлива тоже не так уж много, да и моторесурс у танка и броневика не бесконечный…
Император хотел привести ещё какие-то аргументы, но был прерван появлением личного секретаря, с поклоном остановившегося на пороге кабинета.
– Ваше величество, срочное сообщение от графа Волжского для его светлости, – доложил секретарь. – Вы приказали немедленно сообщать вам все новости, касающиеся барона Белова…
Богдан первый требовательно протянул руку, и слуга тут же вложил в неё бланк с несколькими строками текста.
– Не против? – покосился на брата император. Всё же формально Волжский являлся вассалом герцога, и сообщение было адресовано именно ему.
– Читайте, ваше величество, – вежливо наклонил голову Петр Клещеев.
Жестом отпустив секретаря, Богдан Первый развернул сложенный пополам лист бумаги с золотой окантовкой и гербом Империи. С минуту монарх вчитывался в текст, и, судя по всему, никак не мог поверить своим глазам. Во всяком случае, у герцога возникло ощущение, что император перечитал сообщение, как минимум, трижды.
