Тот, кто Ворона видал,
Знает силу мрака,
Ворон к Одину летал,
В вечный он глядел кристалл,
Принял тайну знака.
Константин Бальмонд
Тусклый уличный свет мягко проникает через окно в кабинет, ложится на стол с тетрадью, толстым ежедневником и ручкой; на кожаную кушетку с подушками для ног и маской покрывает морщинистое лицо человека, который дремлет в крутящемся кресле. Рабочий день закончен, дома никто не ждёт, поэтому торопиться не стоит. Девушка, что разделяет с ним каждую ночь ложе, уехала в командировку. Но даже одному в кровати будет уютней, чем здесь. Не зря же он в прошлом году потратил месячную зарплату на ортопедический матрас, подушки и, главное, постельное бельё из шёлка малберри, которое оказалось дороже, чем его двухметровая кровать. Правильно. Нужно идти домой.
Человек потянулся, встал и пошёл к вешалке за пальто. Скоро сентябрь. Днём солнце ещё греет, а вот вечер напоминает, что лето машет нам из-за угла рукой и говорит «пока». Он посмотрел на себя в зеркало: тёмные русые волосы зачёсаны назад, у корней пробивается седина (пора записаться в салон на покраску), белая рубашка аккуратно заправлена в брюки, пуговицы прикрыты чёрным галстуком, на груди поблёскивает бейдж с надписью «Георгий Викторович Жаров. Психолог».
– Вот уже сорок с лишним лет, – сказал он своему отражению.
Раздался стук в дверь, негромкий, будто от костяшки указательного пальца.
«Какого чёрта. Кого там принесло?» – подумал Георгий Викторович, а вслух произнёс:
– Войдите!
Тишина.
Спустя минуту вновь постучали.
– Войдите же наконец! – День и так выдался непростым: барышни, хотевшие от мужа всего, а от себя ничего; мамаши силой притащивших своих неадекватных подростков, хотя лечить нужно было их самих. В какой момент люди начали спускаться по лестнице развития? Мозгом совсем перестали пользоваться – интернет его заменил. Психологам явно необходимы свои психологи.
Снова тихий стук.
Георгий Викторович, который давно перешагнул за все мужские кризисы и являлся одним из самых уважаемых врачей города, не терпел издевательств и насмешек к своей натуре. Он нервно ослабил удавку галстука, широким шагом подошёл к двери и резко её распахнул.
То ли мальчик, то ли старик согнулся перед ним пополам: непонятное зигзагообразное тело. Запах пота заставил психолога сделать шаг назад и тут же замереть. Лишь глаза двигались из стороны в сторону и рассматривали нечто у него на пороге, отчего морщина меж бровей становилась всё отчётливей и глубже.
Майка на этом подобии человека висит словно на плечиках для одежды. Штаны он поддерживает одной рукой, второй подпирает левый бок. Кожа, толщиной с пакет, обтягивает кривые кости и трубки синих вен. Ссохшиеся ниточки губ приоткрывались и беззвучно говорили. Но не это больше ужасает психолога, а взгляд огромных и измученных голубых, почти прозрачных глаз.
– Боже, – Георгий Викторович понял, что уже минут пять пялится на это создание и нужно прекращать, взять себя в руки и вызвать скорую. – Проходите на кушетку. Я вызову врача.
– Нет! – надрывный крик, будто из глубины колодца, заставил психолога вздрогнуть и прижать правую руку в область сердца. – Простите, – прошептал незнакомец. – Мне не нужен врач, мне нужно с кем-то поговорить и рассказать… – Хриплый лающий кашель не дал ему закончить предложение.
Георгий Викторович посмотрел на часы: длинная стрелка почти догнала короткую на цифре шесть. «Ладно, полчаса есть. Выслушаю и отправлю в неотложку», – подумал он и кивнул в сторону кушетки.
– Располагайтесь.
Может, клятва Гиппократа заставила принять бесплатного пациента, чего он никогда себе не позволял или просто испугался за свою репутацию. Незнакомец так плохо выглядел, что мог умереть под дверью кабинета, а это значит, что полиция прикроет ему практику «до выяснения обстоятельств дела». Следователь будет понимающе кивать, а в его глазах пробежит бегущая строка: «Что с него взять? Это же психолог, а не врач».
