Тогда. За пять лет до встречи.
Дождь стучал по крыше лаборатории, как назойливый метроном. Алексей Воронов стоял перед зеркалом в пустой раздевалке, впитывая в себя отражение человека, которого больше не узнавал.
Белая медицинская рубашка. Шрам на виске, все еще розовый. Глаза, в которых поселилась чужая холодность.
– "Объект Феникс-7. Когнитивные функции усилены на 38%. Побочные эффекты: эмоциональная подавленность, эпизоды агрессии", – голос доктора Леонова звучал у него в голове, как запись с поврежденной кассеты.
За дверью раздались шаги.
– "Дмитрий?"– Алексей обернулся, но вместо младшего брата увидел только тень в проеме.
– "Ваш брат больше не часть программы", – сказал незнакомец в черном. "Как и вы. Подпишите вот это".
На столе легла папка с грифом "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Алексей открыл ее – и мир сузился до одной строчки:
"Объект Феникс-6 (Д.Воронов). Причина исключения: летальный исход. Дата: 16.09.2017"
Где-то в здании разбилась колба. Где-то в его груди оборвалась последняя нить, связывающая его с человеком, которым он был раньше.
Он подписал.
Дождь за окном усилился, смывая с асфальта следы черного автомобиля, увозившего его в новую жизнь.
Ту, где не будет брата.
Ту, где он станет призраком.
Ту, где через пять лет зелено-глазая журналистка по фамилии Соколова ворвется в его кабинет с вопросами, на которые он поклялся никогда не отвечать.
Но это будет потом.
А сегодня – только дождь. Только пустота. Только имя в протоколе, которое уже не принадлежало живому человеку.
Глава 1: «Опасные вопросы»
Кабинет Алексея Воронова утопал в янтарном свете заката. Последние лучи солнца пробивались сквозь полупрозрачные шторы, выхватывая из полумрака полированную поверхность массивного дубового стола и синюю картонную папку с аккуратной надписью "А. Соколова". Алексей провёл подушечками пальцев по глянцевой поверхности, ощущая едва заметные неровности картона. Его ноготь случайно зацепил уголок фотографии, выглядывающей из-под обложки – снимок женщины с каштановыми волосами до плеч и вызывающе прямым взглядом зелёных глаз.
– Скоро, – прошептал он, прислушиваясь к мерному тиканью настенных часов. Его пальцы непроизвольно постукивали по крышке металлической зажигалки – подарка, который он так и не использовал по назначению.
Резкий стук в дверь нарушил тишину ровно в 17:53. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась, ударившись о латунный ограничитель. В проёме стояла она – Анна Соколова, слегка запыхавшаяся, с двумя яркими пятнами румянца на обычно бледных щеках. Капли дождя ещё блестели в её волосах, а тонкие колготки были забрызганы уличной грязью.
– Вы вообще умеете ждать? – её голос прозвучал резко, но Алексей уловил лёгкую дрожь, которую она пыталась скрыть, крепче сжимая ремень кожаной сумки.
Он намеренно медлил с ответом, сначала поправив манжет рубашки, потом переложив пару бумаг на столе. Когда он наконец поднял глаза, то заметил, как её пальцы нервно теребят край пиджака – явно купленного на последние деньги перед этим интервью.
– Я сказал без пятнадцати шесть, – произнёс он, растягивая слова. – Вы опоздали на восемь минут. И, кажется, забыли зонт.
Анна резко швырнула сумку на кожаную кушетку, оставив мокрый след.
– Потому что ваш офис – лабиринт для идиотов! – её голос дрогнул, когда она заметила, как он рассматривает её промокшие туфли. – И где мой оператор? Вы же лично обещали съёмки для журнала.
Алексей медленно откинулся в кресле, наслаждаясь тем, как её зрачки сужаются от раздражения.
– Передумал, – он щёлкнул зажигалкой, хотя не курил уже пять лет. – Будем без камер. Тет-а-тет.
Анна замерла, и Алексей увидел, как по её шее пробежала лёгкая дрожь, а пальцы непроизвольно потянулись к цепочке с крошечным кулоном в виде якоря – единственному украшению.
