Дорога отвратительная: дыра на дыре, лужи, скользотища. Зад даже такого мощного внедорожника нет-нет, да вело в сторону, руки сами собой крепче сжимали руль. Столько лет по этой дороге не ездил… да и сейчас надо было пересилить себя и лететь самолётом. И зачем, дурак, решил на машине в такую даль, в такие дебри. По обеим сторонам вятские леса, ветер, еще и дождь долбит в стекло. Иван резко крутанул радио, на полуслове заткнув Киркорова. У того уже несколько минут сердце в тысячу свечей всё никак не перегорит – отвлекает.
И в эту же секунду на встречке как будто подпрыгнула машина. Иван хребтом почувствовал – не свернёт. И она не свернула. На сбавляя хода влетела в плетущуюся перед ним хонду, сметая фары, капот, водителя. Машина взорвалась стеклом и металлом, с паническим визгом кувырком покатилась по склону вниз. Иван дёрнул руль в сторону, уходя от скользящего удара, и его внедорожник улетел туда же. Не перевернуться, не перевернуться! Осторожно тормозить.
Под дикие визги всех остальных на трассе, машина остановилась в нескольких метрах от раздолбанной хонды. Мир вокруг бешено кружило и от этого напряжения тошнило. Иван с такой силой держался за руль, что едва смог разжать пальцы, когда понял, что он не перевернулся и сидит в машине живой. Прямо перед ним дымилась разбитая машина, в сознании осталась единственная мысль: там наверняка остались люди.
Иван открыл дверь и вывалился наружу. Ботинки тут же утонули в жидкой грязи. Он поскользнулся, но, оттолкнувшись руками от земли, поспешил вперёд. В машине кто-то безумно кричал, но слов не разобрать. Сверху тоже послышались мужские голоса, кто-то выволок виновника аварии на асфальт, другой быстро сбежал по косогору вниз, хлопнул Ивана по спине.
– Живой?
Иван кивнул и вдвоём они бросились к перевернувшейся машине. Как раз в этот момент из двери переднего пассажирского выполз парень лет тринадцати, обогнул смятый капот и прижался к водительской двери.
– Мама!
В панике он так её дёргал, что машину трясло из стороны в сторону. Иван схватил его за плечи, поднял на ноги и крикнул:
– Кто еще остался в машине?
– Мама отключилась! У неё вся голова в крови! Я вообще ничего не понял. Это ты в нас въехал?!
Мальчишка на первый взгляд был в порядке, только всё лицо в царапинах от стекла. Он орал так, как будто плохо слышал и дикими глазами смотрел на скапливающийся у разбитой машины народ. У него спрашивали, как он сам, но парень твердил только о матери. Иван встал на колени и увидел на водительском месте женщину. Она не двигалась. Дождь заливал стекло и глаза так, что ничего больше не разобрать. Мальчишка в истерике кидался на Ивана и тряс: «Надо маму вытащить! Вытащить! Вдруг тут всё взорвётся?! Вдруг она там… она… а вдруг уже мама там…», – голос его надломился, парень захрипел.
Мужики попытались открыть искорёженную дверь, но она не поддавалась. Иван обошел машину и влез в салон через пассажирскую. Почти наугад нащупал кнопку ремня, отстегнул его. Женщина тут же повалилась ему на плечо, Иван судорожно выдохнул. Хотелось верить, что он всё правильно делает и ей не станет хуже. А вдруг он сейчас что-нибудь еще сильнее повредит, и она умрёт прямо на глазах сына? Иван помедлил секунду: может, просто положить её здесь до приезда спасателей? Но всё вокруг было залито кровью и как крупной солью было приправлено осколками. В одно мгновение он решил, что оставлять живого человека в этой смертельной луже нельзя. Глубоко вдохнув, Иван одной рукой обхватил женщину за талию, а второй придержал голову, и осторожно вытащил на землю.
Дождь тут же жестоко застучал по её лицу, сминая ресницы и стекая по вискам кровавыми слезами. Хотелось накрыть ей чему-нибудь голову, чтобы защитить от этих острых капель, но под руками ничего не было, кроме собственного пиджака. Он тут же скинул его и прикрыл женщину до горла, подложил под голову край рукава. На пальцах осталась кровь, от её вида по спине пробежала дрожь. Иван осторожно отёр пальцы о пиджак и коротко глянул на мальчишку. Остальные мужики его еле сдерживали в нескольких шагах.
