ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Всегда знала, что каждое доброе дело
строго наказуемо, но такой уж у меня характер - не могу пройти мимо
тех, кто нуждается в моей помощи. Вот и сейчас, идя по главной
улице нашего городка, я увидела пожилую женщину, которая с трудом
передвигалась на костылях. Ее болезненно распухшее рыхлое тело
обтягивало платье кричащей расцветки, короткие, по-мужски
остриженные седые волосы торчали во все стороны, а по толстому
некрасивому лицу стекал пот. Отдуваясь и кряхтя, она практически
волочила за собой отекшие ноги, помогая себе костылями.
В тот момент, когда мы с ней
поравнялись, она как раз замерла у высокого крыльца продуктового
магазина, раздумывая, как бы поудобнее на него взобраться.
- Вам помочь? - участливо спросила я,
беря ее под руку.
Но женщина вдруг рванулась в сторону, с
невиданной для больного человека прытью. Из-под кустистых бровей
меня обожгло такой ненавистью, что я невольно отшатнулась. Мимо
проходили люди. Кто спешил по делам, кто праздно прогуливался,
желая насладиться последним теплом уходящего лета. Никто из них не
смотрел в нашу сторону, будто нас и не существовало.
- Добренькая какая! - ядовито процедила
она, буравя меня злобным взглядом. - Тебе что, больше всех
надо?
- Простите, - растерялась я от такого
напора, - я ведь только хотела...
- Помочь хотела? - голос странной
незнакомки стал вдруг неприятно-приторным, вкрадчивым. - И часто ты
так людям помогаешь?
- Н-ну... если надо...
Я отступила на шаг, собираясь оставить
эту женщину с ее костылями и идти дальше. Оставалось десять минут
до закрытия банка, а мне срочно надо было заплатить за кредит. Но
незнакомка вдруг вцепилась в мою руку с такой силой, что я невольно
вскрикнула.
- Любишь помогать, значит, - прошипела
она, едва не брызгая слюной. - Что ж, ты мне подходишь!
Не успела я и рта раскрыть, как она
толкнула меня, заставляя подняться на ступеньку выше. Я уперлась
спиной в стеклянную дверь магазина и теперь думала только об одном,
как отвязаться от этой сумасшедшей. Мимо магазина проходила толпа,
но ни один человек даже не глянул в нашу сторону, никто не
заинтересовался, не скользнул взглядом даже случайно.
Я скосила глаза вбок, размышляя, а не
зайти ли мне за хлебом, раз уж меня так прижимают к двери
гастронома. За витриной расхаживал народ, абсолютно равнодушный к
тому, что происходило вокруг.
- Ну! - женщина нетерпеливо ткнула меня
костылем в грудь. - Заходи! А то там заждались.
Я оглянулась. Действительно, с той
стороны двери две женщины уже спешили от кассы к выходу. Толкнула
дверь, открывавшуюся вовнутрь, хотела развернуться, но споткнулась
о высокий порожек. Неловко взмахнула руками, пытаясь удержать
равновесие, но тут эта ненормальная второй раз ударила меня
костылем, и я полетела навзничь, крича и судорожно хватая ртом
воздух.
Встреча с бетонным полом магазина
почему-то не состоялась. Я упала в какой-то странный туман, тут же
окутавший меня - молочно-белый и густой, как кисель. Я тонула в
нем, погружаясь все глубже и глубже. Закружилась голова, желудок
ткнулся в горло, желая выскочить наружу. Исчезло чувство
гравитации, я уже не могла определить, где верх, где низ. Наверное,
именно так чувствовала себя Алиса, падая в кроличью нору...
Полет окончился внезапно и довольно
болезненно. Вот только что я летела, распростершись пятиконечной
звездой, сквозь непонятный туман, а в следующий миг уже врезалась
затылком в рыхлую землю. И затылок, и отбитая поясница дружно
застонали. Точнее, стонала я.
Закрыв глаза и расслабив мышцы, я
лежала неизвестно где и неизвестно на чем. Встать и оглядеться мне
не давал страх. Самое ужасное было в том, что я все прекрасно
осознавала. Это в книжках попаданки думают, что спят. А тут, какой
сон?! Я ведь ни на мгновение не потеряла сознания и четко
осознавала все свои действия. Мозг лихорадочно щелкал заржавевшими
шестеренками, пытаясь составить логический отчет о
происходящем.
