Скромняга для Борзого. Неприступное сердце суккуба.

– Милис, ты больше не можешь отлынивать от инициации. И не надо мне говорить, что ты не готова! – выходит из себя наставник.

Никогда не видела, чтобы с кем-то из девочек Улиз был так же строг, как со мной. Впрочем, другие ученицы его не разочаровывают. Предполагается, что суккубов и учить-то не надо, искусство соблазнять и дарить наслаждение у нас в крови. Надо лишь создать условия, чтобы эти таланты развились. С этим в Желтых садах проблем нет. В сумеречном пространстве под вечно полной луной устроены цветастые лабиринты Страсти – укромные уголки из розовых кустов, где молодняк проходит обучение, прежде чем выйти в мир.

Мне здесь нравится. В Алые сады я не стремлюсь, в мир людей и подавно. Было бы хорошо вообще никогда не вырастать и жить тут. Но… детство кончилось, и уже давно, о чем наставник мне постоянно напоминает.

– Бэи начала обучение на год позже тебя и сейчас превосходно завершает свое задание.

– Бэи особенная, – бормочу, потупив взгляд.

– Только для обитателей Садов. Люди не видят разницы между суккубами. Для них вы все одинаково привлекательны.

– Все ли? Тот извращенец, к которому вы посылали меня на прошлой неделе, прогнал взашей, – с трудом сдерживая слезы, напоминаю о своем провале. – Сказал, что я слишком тощая и похожа на мальчика.

– Он был в стельку пьян.

– Ага, и поэтому сказал правду? – всхлипываю я.

Наставник скептически осматривает меня с ног до головы. Спасибо, что еще не морщится. Нет, я не страшилище. Среди суккубов это нонсенс, но и не так привлекательна, как мои сестры. У меня неказистая угловатая фигура, слишком узкие бедра. Грудь… эм-м, если быть точней, соски, довольно крупные торчащие соски. Мой недопервый размер вряд ли можно назвать полноценной грудью. Но это еще полбеды. Я тот самый «урод», без которого не обходится ни одно семейство, потому что дико стеснительная, что для суккуба означат если не смерть, то инвалидность, как минимум.

– Я понимаю, Милис, ты комплексуешь на счет фигуры, – говорит наставник, заводя меня в просторную залу святилища, где стоит огромная чаша с серебряной водой. – Но на этот раз она станет твоим козырем.

– В каком смысле? – настораживаюсь я, подходя к чаше.

– Твоя сестра Бэи сейчас на особом задании, – начинает Улиз издалека.

– Слышала. Девочки шептались. Думала, это все сказки. Разве мы вмешиваемся в патологии подобного рода?

– Иногда, – на удивление серьезно отвечает наставник. – Когда судьба человека имеет значение для общего полотна реальности, а он от этой своей судьбы очень далеко отходит, светлые просят нас вмешаться. Их методы не всегда работают. Это тот самый случай.

Улиз достает из-за пазухи сложенный вдвое пергамент, разворачивает. Там белоснежный локон. Догадываюсь, чей он – его обожаемой Бэи. И с ней он меня сравнивает! Не стыдно ему?! Она красива, как богиня, да еще и кровь особенная. Все инкубы от нее с ума сходят. Со мною же занимаются нехотя. Не далее, как вчера, слышала перешептывания парней, которые сетовали, что им пришлось отрабатывать навыки группового секса с такой зажатой неумехой, как я.

Конечно, я была зажата. А вы бы не были, если б услышали как раз перед самим действом, что парни мечтают покувыркаться вовсе не с вами, а с Бэи? Уж насколько я незлобивый суккуб, но эту девушку заочно ненавижу. И надо же, именно ее наставник ставит мне в пример!

– Вот погляди, – слащаво улыбается он, опуская в серебряную воду локон Бэи и закручивая воронку реальности, которая начинает транслировать нам то, что сейчас происходит с обладательницей белоснежной прядки и ее окружением. – Это Тема – тот самый парень, ради которого светлые и попросили нас ввязаться в эту историю.

– Приятный, – непроизвольно улыбаюсь я, глядя на высокого стройного паренька, который кружит нашу Бэи в медленном танце.