Невозможно ответить на самую преданную любовь даже той, кого любишь беззаветно – если не любишь и не принимаешь сам себя. И не имеет значения, что ты – древнейшее создание на этой планете и создали тебя Древние Боги. Ведь вряд ли они вложили в тебя свою мудрость, а, оборотень?
Свою мудрость тебе придётся нажить самому – сквозь боль, сквозь потери, отчаяние и безумную надежду. Сквозь все миры и века, через которые проляжет твой путь…
========== Часть 1 ==========
– Анджела, доброе утро.
– Микаэль!
За одну такую улыбку дочки пекаря посетители должны приплачивать золотом, раскупая в семейной лавке мастера Луиджи Паризелли пышки с корицей и фигурное печенье. Так в сотый, а может, и в тысячный раз подумал Микаэль, осторожно сжимая выпачканную в муке ладошку подруги. Жаль, что люди так слепы, не замечают удивительно нежной красоты Анджелы. Нет, хорошо, что не замечают. А то ещё посягнёт кто-нибудь на личное богатство Микаэля, дороже которого нет ничего в мире – ни груды золота, ни россыпи бриллиантов не сравнятся по цене с чудом по имени Анджела. Ангел. Правильное имя ей дали в этом воплощении.
Впрочем, как и всегда.
– Ты сегодня рано.
– Собирал в лесу травы, которые нужно срезать на рассвете, до того, как выпадет роса. – Как ещё мог заработать себе на жизнь оборотень, живущий среди людей? Конечно, став знахарем-травником, тем, кто хорошо разбирается в целебных цветках и корешках. Хоть какая-то польза от слишком острого нюха. Иногда так хочется заткнуть себе нос, а ещё лучше и вовсе зашить ноздри – в людских городах некуда приткнуться от всепроникающих миазмов. Вонь от сточных канав и выгребных ям иной раз вышибает слезу, да и от самих людей временами пахнет не лучше. А эта новая мода опрыскивать себя цветочными эссенциями! Микаэль озолотился на поставках душистых лесных цветов гильдии парфюмеров. Но духи, созданные ароматных дел мастерами, ненавидел всей душой – накладываясь на естественный запах людских тел, они превращали обычный душок в совсем уж жуткое амбре! Бр-р!
Из всех людей под этим солнцем лишь один человек пахнет так же, как выглядит – чарующе. Анджеле нет нужды лить на себя вытяжку из лепестков роз и ландышевый экстракт. Её маленькие ловкие ладони уютно пахнут сдобой, от вьющихся волос исходит аромат винограда, прогретого солнцем, а если склониться к шее, туда, где эта нежная шейка покато переходит в неожиданно крепкое плечо – можно уловить еле заметный волнующий запах мускуса. Микаэль готов отдать все золотые монеты, припрятанные в кубышке, лавку в предместье, неказистый домишко под городской стеной и собственное сердце в придачу – за то, чтобы проследить носом дальше, куда уводит интригующая нотка мускуса. Дальше вниз, под одежду Анджелы, снимая с неё ненужные тряпки одну за другой, являя свету дня красоту её тела, впитывая всем существом запах, исходящий от гладкой загорелой кожи… Вдыхать, поймать губами, покатать на кончике языка, длинно и ласково лизнуть… Микаэль вздрогнул, вырываясь из сладостных видений, и отпустил руку Анджелы, которую та давно уже, смеясь, пыталась высвободить из широкой ладони друга.
– Я говорю, идём сегодня на праздник вместе!
– Праздник? Какой праздник?
– Микаэлито, ты в своём лесу скоро превратишься в самого настоящего глухого филина! Судья Тартарини выдаёт замуж свою единственную дочь, будет гулянье на главной городской площади! Тартарини обещал опустошить свои винные погреба в честь такого события!
– Что, ему удалось-таки сбыть дочурку с рук? Слышал, она уже готовилась уйти в монахини, заждавшись сватов.
– А ты, оказывается, не такой уж филин, Микаэль, кое-что слышишь! – ещё одна ослепительная, с очаровательной лукавинкой улыбка Анджелы легла благоухающей незабудкой на сердце Микаэля. – Тоже заглядывался на сеньориту Лауру?
