Байка 1. Как Генрих Цискаридзе русалку спасал
На горизонте пред Российскою Империей маячил 1990-й год. По традиции вся страна готовилась к этому событию задолго до наступления красивой цифры. Даже в мае судачили о грядущих празднествах, предвкушая имперский размах. Спрятаться от гигантомании Екатерины Третьей можно было разве что в глуши. Так и поступили.
Только представьте себе: чудесная погода, подмосковный лес, дорогие японские автомобили, рождённые для бездорожья. Наши герои, следователь Фёдор Иванов, начальник полицейского отделения Генрих Цискаридзе и адвокат Поль Смуглянский выбрались на охоту. Ушли в прошлое времена «царских загонов», когда погонять дичь собирались сотни участников.
Охота стала занятием камерным, почти семейным, и проходила в кругу близких друзей. Сначала – облачались в камуфляжные костюмы, водонепроницаемые сапоги, надевали перчатки без пальцев. Обильно орошали себя репеллентами, чтобы отогнать гнуса и клеща. Потом – доставали из автомобилей ружья с патронами, порох – и несли всё в сейф. Формальности соблюдены.
– Как уютно в домике лесника! – воскликнул Генрих. – Вот ведь здорово так, где-нибудь в Сибири, всю жизнь провести!
Цискаридзе, безусловно, горячился. Не знала глухая Сибирь подмосковного размаха, где домик лесника больше напоминал крупную гостиницу класса «люкс». Целый особняк с банным комплексом был к их услугам. Огромный обеденный зал с камином, экран во всю стену и видеомагнитофон с самыми свежими фильмами, финская парная и русская баня. Гостей ожидала купель, а уставший охотник мог отдохнуть на кровати с ортопедическим матрасом и электрическим массажем.
– Так бы всю жизнь тут и провёл! – продолжал Генрих нахваливать нехитрый быт, по его мнению – селянский. – В этом лесу, пил бы воду из ручья… А где же прислуга?
На этих словах будто из ниоткуда возник распорядитель, одетый в некое подобие бурки. Его, как и кухаря, как и банщика, как и охрану, выписали из Москвы. Подъехали остальные члены их небольшого охотничьего клуба. Набралась приличная компания – десять человек, сплошь люди уважаемые. Дворяне. Столовая ломилась от отборных кушаний. Выпили по первой – в ходу была самогонка на кедровом орехе.
– А в лес когда пойдём? – в недоумении спрашивал Эдуард Петров, имперский судья. Его сюда позвали впервые.
– Зачем? – искренне удивился Поль.
– Как зачем? Постреляем!
– Кто же на охоте стреляет? – примирительно сказал Фёдор. – Давайте уже поедим, как следует.
В тот раз ружья даже не зарядили. Расположились уютно в домике охотника, включив хорошую музыку. Она играла на фоне. Выпили по второй, раскраснелись, начали робко хохотать. Тем временем подали уху. Здесь, в лесу, позабыли поднять рюмку за Императрицу. Никто не горевал по этому поводу. После третьей начались байки.
– А расскажите тот случай в Крыму! – вдруг попросил Поль. – Вы уж два раза начинали, да так и не кончили.
– Ну нет… – усмехнулся Генрих. – Не заставите!
Фёдор понимал, что речь пойдёт про русалку. Он слышал эту байку единожды, но в силу своего состояния не запомнил деталей. Вроде как, речь шла о сексе на пляже. Или нет.
– Просим, просим! – принялся хлопать в ладоши Эдуард.
– Да за такое надо выпить! – прокричал ещё один член их закрытого клуба.
Так и поступили. Все мужчины хлопали в ладоши, позвали даже кухаря и распорядителя. Гул стоял такой, что звери приняли его за надвигающуюся бурю и устремились в чащу. Генрих для вида ещё немного повозмущался.
– Ладно, – картинно сдался Цискаридзе. – Слушайте про русалку. Только сперва – выпьем.
Наполнили рюмки. Чокнулись. Чудесная самогонка! Прозрачная, как слеза. Мягкая, будто перина. Не пьёшь, а дышишь!
– Был я молодой и худой, – начал Генрих. – Вот как Феденька.
