«Нет… Нет. Этого не может быть. Этого просто не может быть…»
Да, этого просто не может быть. Я закрыла глаза и спрятала лицо
в ладони, все еще надеясь, что я во сне. Что произошедшее не наяву.
Что меня затянуло в реку грез, когда я решилась открыть дверь и
посмотреть что же за ней скрывается. А там…
Нет, это все не наяву.
Но в то же время я помнила… Не могла забыть темную лужу на полу
и шевелящиеся от сквозняка светлые кучерявые волосы. Помнила
неподвижный сжатый кулак, широко распахнутые глаза, будто в
удивлении и… и в точности такую же форму как у меня.
Несс… Нет. Это не наяву. Как только я вернусь к нам в комнату,
Несс будет там, все такая же веселая, бойкая и целеустремленная. А
в ее глазах не будет застывшего ужаса или удивления – только
задорный блеск и уверенность.
– Лав…
Дверь тихо приоткрылась, и в кабинет вошел декан. Я на него даже
не взглянула – продолжила сидеть с закрытыми глазами, хотя помнила,
что это именно он увел меня из той комнаты, когда я сама не могла
сдвинуться с места. Стояла как прикованная, наблюдая за шевелением
светлых волос, будто они были живыми, хотя их хозяйка…
«Лав, идем… Лав, тебе нужно уйти. Лав… Лав… Лав!»
– Лала, – на этот раз голос декана прозвучал наяву, прорезав мое
воспаленное сознание, точно река лавовый поток.
Его одежда зашелестела, когда он опустился напротив меня, а
после раздалось тихое и знакомое позвякивание:
– Она сжимала его в руке, – негромко произнес декан, когда я
затаила дыхание. – Он твой?
Все еще пребывая в состоянии полусна, я отняла ладони от лица и
увидела свой кулон. Сердце пропустило удар и забилось так сильно и
часто, будто пыталось расколоть застывшую в венах кровь. А паника,
которую сдерживали ледяные нити, начала рваться наружу.
– Он… – мой голос надломился, а я потянулась за кулоном, но так
и не смогла его взять, вспомнив, где именно он был найден деканом.
– Убери его от меня.
– Лав…
– Убери! Убери! Убери!
Я вновь спряталась за ладонями, чувствуя, как внутри все
сотрясается. Ну почему? Почему мой кулон оказался у нее?
Белладонна… Несс!
– Это не я… Не я… – сбивчиво забормотала, чувствуя, как ногти
постепенно впиваются в лицо, причиняя боль. – Не я… Я…
– Лав, – вновь позвал меня декан, а его теплые руки сжали мои
запястья, вынуждая меня перестать прятаться в ладонях. – Не бойся,
я забрал его до того, как кто-нибудь увидел.
– Это не я… – со слезами на глазах повторила я. – Несс… Она…
– Тихо-тихо, – принялся он меня успокаивать. – Я знаю, что это
не ты, и мне нужно, чтобы ты все рассказала. От начала и до
конца.
Краем сознания я понимала, что его просьба была разумной и мне
нужно рассказать обо всем. Однако стоило мне сделать вдох и
окунуться в воспоминания, как дыхание сбилось, плечи задрожали, а
слезы против воли хлынули из глаз.
– Я… Я не могу… Я не хочу вспоминать! – начала кусать я губы, а
декан сильнее стиснул мои плечи.
– Лав… Лав! – встряхнул он меня, не позволяя вновь спрятаться за
ладонями. – Посмотри на меня. Посмотри!
Потребовал он, и я посмотрела, а его янтарный взгляд нашел мой и
пронзил меня до самой души тем, что вопреки ожиданию, в нем не было
сочувствия или теплоты, а только стальная и несгибаемая решимость,
готовая принять весь мой груз на свои надежные плечи.
– Я рядом, – тихо произнес декан.
И не знаю, что сильнее на меня повлияло: его слова или решимость
во взгляде. Но я почувствовала слабость перед янтарным пламенем,
что так и норовило проникнуть в глубины моего сознания. Захотелось
ему довериться, и в конце концов в нем сгореть.
– Я с тобой… – повторил Реджес, заметив, что истерика меня
немного отпустила, а я, плавая в янтарном омуте его глаз, вновь
прерывисто вздохнула:
– Утром мне приснился кошмар, – начала я свой рассказ хриплым и
надломленным голосом, и чем больше говорила, тем он становился
тверже, – поэтому я проспала и нашла записку от Несс…
