Навигатор показывает, что я на месте. Отлично. Даже почти
вовремя.
Припарковываюсь в кармане, выхожу.
Оглядываюсь по сторонам. Где тут что с названием «Чердак»?
Вижу… И мне не нравится. Панорамные
окна ресторана тусклые, пыльные, с грязными потеками. Первая буква
неоновой вывески не горит, зато остальные светятся истошно зеленым.
Меня и целиком название не притягивало, а «…ердак» – ну даже и
заходить не хочется. И перед входом – лужа с маленькое озеро.
Понятно, вчера лил дождь, но балансировать по кособокому бордюру на
каблуках – увольте…
И всё же – балансирую и захожу.
Вдруг внутри будет нормально?
Но ресторан ужасен. Какая-то
второсортная забегаловка. Душно, шумно, как-то базарно.
Кто вообще придумал собраться здесь?
Из сотен приличных мест выбрать …ердак?
Ах да, Юлька Тарасова. Она вообще
всё и затеяла – обзвонила каждого, уговорила, пристыдила: «Народ,
камон, пять лет не собирались! А обещали после выпуска – каждый
год! Что вы как замшелые пни? В одном городе живём, а общаемся
только в соцсетях. Ну же!».
Я, правда, отказалась, но в
последний момент клиент перенёс встречу на следующую неделю,
образовался свободный вечер. И вот я здесь. В «ердаке».
Боже, да что со мной? Почему я такая
язва? Когда такой стала? И вообще, главное же – компания. А мы
действительно сто лет не виделись. И вообще забыли, что такое
дружить…
Я оглядываю зал. Вон они, все наши,
в полном сборе: Юлька Тарасова со своим Славкой, Соня с Денисом,
убежденный холостяк Захаров и мой благоверный, Марк Гаевский.
Когда-то мы все вместе учились на
юридическом. И дружили одной большой компанией. Огонь и воду, и
даже медные трубы прошли плечом к плечу. А потом ещё и половина из
нас переженились между собой.
В общем-то, считается, что мы и
сейчас дружим. В теории. Шлём друг другу стикеры по праздникам. А
шесть лет назад мы и правда договорились встречаться каждый год. И
первое время после выпуска даже собирались как-то пару раз, но
потом всё так завертелось: работа, отношения, вечный цейтнот.
Из всех нас только Захаров плавает в
гордом одиночестве, но на то он и убежденный холостяк.
Соня с Денисом поженились ещё на
втором курсе.
Юлька Тарасова очень долго и упорно
окучивала Славика Кузьменкова, а он изо всех сил упирался, но сразу
после универа они расписались.
«Дожала все-таки», – смеялся над
ними мой Гаевский.
Мы с ним продержались дольше всех.
Сначала просто жили у меня по-соседски, когда шесть лет назад
Гаевский переехал, а, скорее, сбежал ко мне от своего важного папы
с замашками Наполеона.
Его папа – проректор в нашем
универе. Но что хуже, он из тех, кому надо, чтобы все плясали под
его дудку. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
Вот Марк и сбежал из-под тотального
контроля папаши-диктатора.
Почему ко мне? Потому что я жила
одна в большой квартире.
Никаких амуров поначалу у нас в
помине не было. Мы просто дружили с Марком, пока учились. Причем и
дружили-то с натяжкой. Гаевский всё время норовил обойти меня.
Злился, что не получалось. Дразнил заучкой, ботаншей, синим чулком
и всё в таком духе. Я не обижалась, такими глупостями меня не
обидеть. Но прикола ради могла съязвить в ответ, отчего он бесился
ещё сильнее.
Поэтому в универе теплых отношений
между нами не сложилось. Нас связывала просто общая компания.
И тут вдруг он возник на пороге. Со
спортивной сумкой и с видом просителя милостыни. Таким я этого
заносчивого сноба Гаевского не видела ни разу и от изумления аж
впустила к себе без лишних вопросов.
Потом он мне понарассказывал, как
отец его третировал. Как угнетал морально за то, что не был лучшим
на курсе.
«Я тебя прямо ненавидел тогда», –
признался Марк мне как-то.
Но жили мы с Гаевским душа в душу.
Как соседи. Где-то года полтора. А однажды ко мне в гости пришёл
молодой человек.
