Глава 1. Лето без конца
Тупиковая улица дрожала от жары.
Воздух был густым, как мед, и пах мокрой травой и бензином. На асфальте дети рисовали мелом солнца, которые выгорали быстрее, чем они успевали закончить лучи.
Кто-то катался на скрипучем велосипеде, сосед с седыми усами поливал свой газон, словно это был священный ритуал, а старушка с крыльца напротив в третий раз за утро наливала себе чай со льдом и кидала кусочек лимона.
Городок жил в вечном июле.
Здесь никто не знал, что такое осень или зима. Когда детям рассказывали про снег, они думали, что это сказка, придуманная взрослыми, чтобы пугать их по вечерам.
На заднем дворе одного из домов стоял запах барбекю – густой, сладковатый, обволакивающий всё вокруг.
У мангала возился дядя Джим, а чуть поодаль, на деревянных ступеньках, сидела Мила – тоненькая девочка с белокурыми волосами, собранными в небрежный хвост. Перед ней лежал потрёпанный блокнот с наклейками, на страницах которого – каракули, заметки, и… белые хлопья, нарисованные карандашом.
Она писала аккуратно, почти шёпотом, будто боялась, что слова услышат:
> «…и если когда-нибудь это случится, я хочу увидеть, как падает снег. Настоящий. Белый, холодный, живой…»
– Эй, что это ты там царапаешь? – раздался знакомый голос.
Мила подняла глаза. Перед ней стоял Томми – соседский мальчишка, вечный задира и гроза школьного двора. На лице – ухмылка, в руках – палка, которой он только что бил по забору.
– Отстань, Томми, – нахмурилась Мила, прикрывая блокнот.
– Да ладно тебе, дай глянуть, – он выхватил дневник и, раскрыв, фыркнул. – Что это за чушь? "Снег"? Его же не бывает! Это как русалки и зомби!
– Верни! – Мила вскочила, вырвала блокнот, прижимая его к груди.
Томми только засмеялся, отступая к калитке.
И тут из дома вышел дедушка Милы – высокий мужчина с выцветшей татуировкой на руке и глазами, в которых будто отражалась усталость целого века.
– Томми, ступай-ка домой, – сказал он спокойно, но так, что мальчик сразу притих.
Когда задира скрылся, дед присел рядом с Милой и погладил её по плечу.
– Не слушай его, милая. То, что ты рисуешь, – не просто сказка.
– Ты веришь в это, дедушка? – шепнула она.
– Я не верю. Я знаю. – Он посмотрел в сторону горизонта, где солнце плавилось в мареве. – Мой дед, твой пра-прадед, видел это сам. Называл это… снегом.
– И какой он был?
– Холодный, – усмехнулся старик. – И очень красивый.
Он замолчал, и в тишине было слышно только шипение углей.
А где-то вдали, за холмами, небо будто на миг померкло – на секунду, но достаточно, чтобы воздух стал плотнее.
Лето вздрогнуло.
Глава 2. Холод в июле
Мила жила в самом конце тупиковой улицы – в доме с облупившейся белой верандой, где всё пахло ванилью и книгами.
Её мама, Кэрол, всегда ходила в лёгких платьях и любила говорить, что «лето – это не сезон, это образ жизни».
Отец, Сэм, работал в мастерской при автозаправке и вечно приходил домой в запахе масла и бензина, уверяя, что именно так пахнет настоящая свобода.
Каждое утро у них начиналось одинаково:
– Кэрол жарила яичницу,
– Сэм проверял, работает ли кондиционер,
– Мила наблюдала, как солнечные зайчики скользят по потолку.
Никто не задумывался, что жизнь может быть другой.
В городе даже не продавали тёплую одежду – зачем? Магазины были набиты шортами, сандалиями и кремом от солнца. Люди шли на рынок с мороженым в руках, жалуясь не на жару, а на то, что «опять слишком быстро тает».
Иногда Мила пыталась представить, что значит – холод.
Она читала про него в старых книгах деда: слова вроде «замерзание», «лёд», «зимний ветер» звучали как из другой вселенной.
Однажды утром мама объявила:
– Мы едем за город! На озеро!
Мила подскочила от радости – это значило пикник, музыку из старого магнитофона и карамельный лимонад.
