Пролог
- Милая, следуй за мной. Не пытайся
прыгнуть вперед без партнера – в танце так не делается.
Я поспешно закивала, потому что уже
слышала эти правила много раз. Я все знала, это просто ноги слишком
спешили и все портили. Вечно с ними такая история.
Мы вновь закружились по залу под
тихий напев отца и визгливые завывания Гьяра. Но не прошло и пол
минуты, как я снова сбилась и наступила отцу на ногу. В
воцарившейся тишине было слышно, как Гьяр то ли прыснул, то ли
фыркнул в туманное крыло.
- Раймира Айпель! - отец сжал мою
руку и посмотрел строго. – Ваша матушка танцевала лучше всех при
дворе. А вы сейчас скачете словно стрекоза. Двенадцать лет –
достаточный возраст для того, чтобы голова наконец-то начала
командовать вашими ногами, а не наоборот. Угомонитесь и извольте
следовать пра…
Он оборвал обидную речь на
полуслове, потому что в зал вошла Дея. И я облегченно выдохнула.
Стыдно было до жути. Десятое занятие, а я будто слон в посудной
лавке.
- Мистер Айпель, там…пришли, -
служанка как-то растерянно оглянулась, видимо не зная, как
представить гостей, но говорить ничего не пришлось. Дверь
отворилась, и я испуганно глянула на отца. Это ведь…
Каратели! – чуть было не крикнула я,
в последний момент прикусив язык. Юная леди должна вести себя
сдержано.
В зал вошли четверо мужчин –
высокие, все в черном с ног до головы, а на плече у каждого поверх
одежды красовался широкий серебряный браслет со страшной мордой
кричащей гарпии. У меня от ее оскала даже мурашки по ногам
побежали.
- Добрый день, господа! – как ни в
чем не бывало поздоровался отец. – Чем обязан?
Один из темной четверки выступил
вперед. Черные волосы, ледяной взгляд.
- Лорд Дорс Ливан, - представился
каратель. – Лорд Гордон Айпель, вы обвиняетесь в измене. Нам
приказано вас арестовать и препроводить в Тувр.
В измене?! Тувр?! Боги милосердные!
Это же королевская темница!
Мне показалось, что в голове что-то
лопнуло и ненадолго меня оглушило. Перед глазами будто поднялся
туман.
От непонимания и ужаса из глаз
брызнули слезы. Я вцепилась в отцовскую руку и сжала так, что самой
стало больно. Никому не отдам!
Ведь они же что-то перепутали?
Точно, перепутали! Отец со всем разберется, сейчас скажет им
что-нибудь умное и правильное. У него ведь всегда есть, что
сказать. Он всегда прав, даже если ругается. Он никогда не врет! Он
не умеет! О какой измене они говорят?
К ужасу, отец реагировал на это
совсем не так, как я ожидала.
- Позволите сказать пару слов
дочери? – спокойно, с достоинством поинтересовался он. И каратели
промолчали, даже на шаг отступили обратно к двери, но из зала не
вышли.
- Милая, - отец опустился передо
мной на колено и заговорил так спокойно, будто все еще учил меня
танцам. – Послушай внимательно! И выполняй все, что скажу. В
точности – от этого многое зависит. Первым делом перестань
плакать.
Он замолчал, ожидая повиновения, но
слезы все не прекращали катиться из глаз, и он, вздохнув,
продолжил, наклонившись к самому уху и понизив голос так, что слова
слышала только я.
- Послушай, Рия, меня сейчас уведут,
ты это понимаешь. Но через несколько дней я исчезну из темницы.
Слышишь? – он опять замолчал, отстранился, чтобы видеть мое лицо,
дождался пока я растерянно кивну, а потом отчаянно замотаю
головой.
Нет, я не слышу и не понимаю!
– Тебе страшно, я знаю. Но ты
отважная и сильная девочка. Выслушай и запомни все, что я скажу:
сейчас я не смогу быть с тобой рядом, милая. В Мейр мне путь
заказан. И бежать со мной опасно, - он оглянулся на Карателей за
спиной, и его голос впервые дрогнул. – Но… послушай… когда немого
подрастешь, мы обязательно встретимся. Тебе нужно будет меня
найти.
Я опять замотала головой. Я не
смогу! Где я буду его искать? Как? И зачем все это нужно? Зачем он
с ними уходит? Мы ведь просто танцевали, я оступалась, но не
специально!
