* * * * *
Друзья, эта книга про спецназовца Никиту и психолога Аню. Их отношения складывались сложно. Если вы хотите об этом прочитать, вам в "Любовь специального назначения".
Книга самостоятельная.
Но если вам хочется узнать об этих ребятах больше – буду рада.
Начало читать строго по желанию :*) )))
* * * * *
– Ань, у тебя всё в порядке?
Голос Никиты вернул меня в реальность. Я сидела в его квартире на крышке унитаза и смотрела невидящими глазами на два отрицательных теста на беременность, лежащих на стиральной машинке.
Три дня задержки и ничего.
– Всё нормально, Никит. – Я постаралась говорить ровным голосом. – Подожди немного, сейчас освобожу.
За дверью послышались удаляющиеся шаги, а я даже не попыталась встать на ноги. У меня было ощущение, что на плечи легло свинцовое одеяло. Оно придавило меня неподъёмным грузом и даже цвета окружающего мира засыпало пеплом.
Я снова замерла. Двигаться было невыносимо тяжело. Снова ничего. Одна полоска без шансов родить ребёнка. Сколько там этих яйцеклеток осталось в яичниках? Сколько у меня ещё было попыток?
Сидя без движения, я не просто ничего не делала. Я даже не думала, не существовала. Даже была не здесь, а в липком, тягучем отчаянье невозможности родить ребёнка.
Это длилось вечность или даже две. Зачем что-то делать, если ребёнка не будет?
В дверь совмещённого санузла стукнули.
– Ань, выходи уже.
– Да, да, сейчас, – ответила я и не сдвинулась с места. А смысл?
Но Никита умел ждать. Встал за дверью и никуда не уходил. В душе шевельнулось раздражение его упрямством и удовлетворение упорством.
– Иди ко мне, Ань. Вместе проще решать проблемы.
Посмотрев на пластинки тестов на беременность с одной чёткой полосой, я горько хмыкнула. Мне наши совместные усилия не помогли забеременеть. Почему должны решить что-то другое?
– А-ня! – Настаивал Никита. – Там холодно сидеть. Иди ко мне в кровать. Согрею. Тем более, что я тебе вкусного принёс. Сбегал за свежими круассанами в пекарню.
– Правда?
– Конечно. – Голос Никиты стал соблазняюще вкрадчивым. – Взял классические и с кремовой начинкой, потому что не знал, какие ты захочешь в этот раз. А вчера по дороге домой купил сгущёнку и обычную, и варёную, и с кофе. Выберешь какая сейчас понравится.
– А остальную?
Никита засмеялся.
– Я тебя не брошу в беде. Съем остальное до капельки. Выходи, я тебе виноградного сока налью. Красного, как ты любишь.
Почувствовав голод, я шевельнулась, но сил встать и продолжить обычную жизнь пока не хватало.
Никита из-за двери продолжал уговаривать.
– А хочешь, я тебе фирменную яичницу с помидорами пожарю? С тостами или горячими бутербродами с сыром.
Звучало это даже соблазнительней круассанов с соком, но капризничать хотелось больше, чем есть.
– И в кровать принесёшь?
Это был удар ниже пояса. Никита просто ненавидел крошки в постели. Если замечал хоть одну, долго мне выговаривал за схомяченную печеньку или крошечный бутербродик.
Ответ я прекрасно знала, но желание отжать побольше сегодня было непреодолимым. На моё удивление, Никита ответил без малейшей задержки.
– Принесу. И тебя в кровать тоже на руках доставлю. Выходи, моя птичка.
Щёки стали пунцовыми. Птичкой он меня называл, когда ещё не знал, кто я такая. После первого секса наощупь в полной темноте. Даже термос с гравировкой птицы подарил.
От смущения я вскочила на ноги и выбросила бесполезные тесты в мусорное ведро. Оторвала туалетную бумагу, скомкала, и положила сверху, чтобы не было видно. Открыла дверь и тут же потеряла опору под ногами.
Никита подхватил меня на руки и поцеловал в губы. Ласково, нежно, успокаивая. Я обхватила его крепкую шею руками. Замерла. А он, словно хрупкую вазу, отнёс меня в кровать.
