Артём Владимирович сверлит меня испытывающим взглядом, видимо,
наивно веря, что это подействует. Хотя вроде умный мужик, должен
понимать, что я не из робких.
Тем более учитывая то, за что я вообще здесь. В кабинете
ректора.
Он продолжает давить на меня взглядом, чуть откидываясь в
кресле. Приподнимаю брови, когда вдруг понимаю, что Артём
Владимирович, кажется, даже и не моргнул ни разу с тех пор, как я
тут. Взгляд этот… Немного жутковатый. В какой-то степени даже
впечатляет.
Но не в той, которая ректору нужна. Слегка прищуриваюсь, пытаясь
отследить — моргает или нет.
Всё-таки моргает.
— Я близок к тому, чтобы тебя отчислить, — наконец нагнетает он
и словами, видимо, сознав, что я пока не так уж и раскаиваюсь.
Ухмыляюсь. Артём Владимирович может до бесконечности из себя
сурового строить, но это подействует только на первашей. А я уже на
третьем курсе, ориентируюсь, когда он по факту, а когда для
формальности жёсткость пускает.
И не выглядит сейчас злым, несмотря на свои приёмчики. К тому
же, я перспективный студент. Не зубрю, но шарю во многом,
пробивной.
— Притом, что я иду на красный диплом? — напоминаю об этом.
— Отметки это ещё не всё. У нас уважаемый университет, —
кажется, ректор начинает злиться и по-настоящему, вон как чеканит.
— И чтобы студент поднимал руку на преподавателя… Это
недопустимо.
Хмыкнув, отвожу взгляд. Мудаку ещё мало досталось. Вздумал
шантажировать мою учащуюся на первом курсе сестрёнку за пропуски.
Домогался, но не открыто, гад, а намёками. При этом явными,
напирая. Она начала бояться в универ ходить. Она и так с самого
начала боялась, потому что смотрел сально. Потому и пропускала
часто.
И обо всём этом я ещё и узнал чисто случайно, когда до критичной
точки дошло. Блять, вспоминать спокойно не могу, кулаки опять
чешутся.
— Он нарвался, — бросаю небрежно. — В деталях разберитесь.
— Не огрызайся, — отрезает Артём Владимирович. Но, вздохнув,
чуть мягче добавляет: — Если бы я не разобрался, даже не
разговаривал бы с тобой сейчас. Ты бы мог иначе решить
проблему…
— Настучать?
— Проинформировать, — раздосадовано поправляет ректор.
Ага-да. Я прям чувствую, насколько бы больше стало проблем у
Лизы, если бы мы так сделали. Артём Владимирович хоть и умный, но
мягкотелый, нерешительный. Даже странно, как ректором стал.
А доказательств у нас не было…
Непонятно как дело бы пошло. Зато имя Лизы прогремело бы на весь
универ. А так хоть моё. Никто толком не понял, что произошло. Но
все только и болтают о том, как я препода избил и что тот теперь
тут не работает. То есть, нормально в целом обернулось.
— И пока вы бы там вяло и неумело разбирались, пытаясь свернуть
тему, этот хрен продолжал бы лезть к моей сестре и шантажировать
её, — констатирую без особых эмоций.
Артём Владимирович снова тренирует об меня суровый взгляд. Снова
безуспешно, хотя я снисходительно отвожу глаза.
— Следи за языком, ты не в своей быдло-компании, — холодно
осаживает он.
И на самом деле ведь прав — надо бы мне посдержаннее слова
подбирать. Вслед за тем преподом по справедливости можно было и
меня вышвырнуть. Всё-таки психанул и набил ему рожу прямо в
кабинете, надо было подстеречь вне универа. Впрочем, на тот момент
мне было не до трезвых решений.
— Давайте ближе к делу, — примирительно предлагаю. — Что там с
отчислением?
Артём Владимирович некоторое время молчит, глядя на меня очень
внимательно.
— Займись университетом, вот что, — выносит вердикт на этот раз
тоном, не терпящим возражений. — Не только отметками, с которыми,
признаю, полный порядок. В ближайший месяц я хочу видеть тебя
активистом во всей нашей внеучебной деятельности. Драмкружок,
спортивные секции, приёмная комиссия и амбассадорство нашего
университета, студсовет, волонтёрство.
