Алена
— Давай, Аленка, быстрей-быстрей, – Ира машет полотенцем, я подхватываю поднос, заставленный пивом.
Еще в мае, когда пришла, была уверена, что мои руки сломаются, как спички, от такого количества бокалов, а сейчас ничего, схватила и потащила.
Сегодня какой-то аврал, ей-богу. Как будто все разом решили наведаться в наш бар. Байкеры, конечно, другие тут не водятся, если только по случайности занесет.
— Что они отмечают хоть? – выдыхаю, сдувая выбившуюся из хвоста и прилипшую к вспотевшему лбу прядь волос.
— Да они каждый день что-то празднуют. Нам какое дело, главное, чтобы деньги в кассу несли.
Отношу пиво за нужный столик и возвращаюсь к стойке. Заглядываю в телефон – нет ли сообщений от Ваньки. Устало потираю лицо, очень хочется спать, но до конца рабочего дня три часа. Мне еще бар закрывать сегодня, Ире нужно свалить пораньше.
— Привет, Лиса, – раздается мощный бас чуть ли не в ухо, и я подскакиваю на месте.
— С ума сошел, Дуралей, – поворачиваюсь к нему с укоризненной, но доброй улыбкой.
Толстый бородач похлопывает меня по спине почти отечески. В первую встречу он довел меня до заикания своими пошлыми шутками, но за три с лишним месяца я успела привыкнуть к этому мужчине, его рыжей бороде и спрятанной под банданой лысине. А еще к его Дрянной Сэнди – байку, на котором весьма натуралистически изображены оголенные женские части тела.
Подобных экземпляров здесь достаточно, так что привыкнуть пришлось волей-не волей. Тем более что платят здесь лучше, чем во многих барах города.
— Загоняли тебя сегодня? – спрашивает Дуралей, я делаю неопределенный жест рукой.
— Аленка, пятый столик, – шумно дыша, Ира наливает пиво и кивает за мою спину. – Не мешай девчонке работать, Дуралей.
— Ой, какие мы строгие, – смешно тянет бородач в ответ, я с улыбкой иду к столику, где разместилась компания из трех парней примерно моего возраста.
— Добрый вечер, готовы сделать заказ? – спрашиваю, убрав руки за спину.
Они окидывают меня быстрыми взглядами и, предсказуемо, не заинтересовываются. Худенькая рыжеволосая девушка в веснушках – определенно не предел мечтаний таких парней. За время работы тут я мысленно выделила несколько групп байкеров, и вот эти относились к золотой молодежи города.
Богатые, избалованные, для которых байк больше понты, чем действительно образ жизни. По крайней мере, на вид, а там уж не знаю. Я стараюсь держаться подальше от всех посетителей “Дикого барсука” и никогда ни с кем не перехожу черту общения “официантка-посетитель”.
Они заказывают пиво и закуску. Кивнув, разворачиваюсь и тут же впечатываюсь в мужскую грудь. Вообще, это тут случается частенько со мной.
— Изви… – начинаю говорить, но слова застревают в горле, как только я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с наглыми карими глазами. Владелец которых мне, увы, хорошо знаком.
Я настолько не верю, что это он, что пару секунд тупо пялюсь, ничего не говоря и не двигаясь с места. Только рот открыла от удивления.
На долю секунды мелькает надежда, что он меня не узнает. И действительно, сначала просто улыбается дежурно, но следом едва заметно хмурится, вздергивает бровь, а потом тянет низким голосом:
— Лисицына?
Мотаю головой, чувствуя себя полной идиоткой.
— Мне работать надо, – выпаливаю и быстро сваливаю к стойке, забиваюсь в угол, спрятавшись за сидящими за ней. На несколько секунд прикрываю лицо руками.
Я надеялась, он никогда сюда не вернется. Что после Москвы наш город покажется ему провинциальной дырой, не достойной внимания. И мы никогда, никогда, никогда больше не встретимся. НИКОГДА.
— Чего с тобой, Аленка? – возвращает меня к реальности Ира. – Все в порядке?
— Да. Три пива за пятый столик, – озвучиваю полностью заказ, Ира, кивнув, начинает наливать пиво, добавив:
