Глава 1. Сталь
Холод. Он витал в стерильном воздухе особняка Соколовых, просачиваясь сквозь дорогой мрамор пола и идеально отполированные поверхности мебели из красного дерева. Лена Соколова стояла у огромного панорамного окна, в которое не проникал ни один прямой луч солнца – только рассеянный, безжизненный свет. За стеклом расстилался безупречный газон, окаймленный розами, которые никогда не смели увядать. Золотая клетка. Тюрьма под видом роскоши.
Школа – лицей «Горизонт» – была лишь продолжением тюрьмы. Место, где от неё ждали не знаний, а соответствия. Соответствия ожиданиям отца, Виктора Соколова. Его портрет в кабинете, холодный и непроницаемый, как и он сам – 46-летний монолит успеха, для которого дочь давно превратилась в досадное пятно на безупречной репутации. А мать, Ольга? 44 года тишины, утонувшей в рецептурных антидепрессантах. Её пустые глаза смотрели сквозь мир, сквозь Лену. Единственная эмоция – страх. Страх перед мужем, перед жизнью, перед собственной дочерью, чья неуравновешенность грозила разрушить хрупкий фасад благополучия.
Катализатором сегодня стал табель. Не двойки – нет, тройки. Недостаточно. Никогда недостаточно.
– Позор! – голос Виктора, обычно сдержанный, взорвался в кабинете, оглушая. – Мои вложения? Мои связи? Чтобы ты, уродина, позорила меня этими жалкими потугами?
Лена попыталась что-то сказать, защититься, но жесткая пощечина отправила её в сторону. Голова звенела, щека пылала. Она споткнулась о ковёр, рука инстинктивно потянулась к лицу.
– Пап…
Взгляд упал на мать, стоявшую в дверях. Ольга замерла, её пальцы судорожно сжимали флакон с таблетками. На секунду их взгляды встретились – в глазах матери мелькнуло что-то… боль? Стыд? Но тут же погасло. Она резко развернулась и исчезла в полумраке коридора, торопливые шаги затихли за дверью спальни. Предательство. Молчаливое, но от этого ещё более горькое.
Виктор тяжело дышал, глядя на неё сверху вниз, как на испорченный товар.
– В свою комнату. Не выходи до утра. И забудь про выходные. Будешь учиться.
Дверь в комнату Лены захлопнулась не со стуком, а с глухим, окончательным щелчком замка. Заперта. Опять. Клетка. Давила грудью, не давая дышать. Тёмные волосы спадали на пылающую щёку. Она метнулась к окну – решётки, поставленные «для безопасности» после прошлой попытки сбежать. Взор упал на календарь. Красным кружком был обведён день через два месяца. Её день рождения? Нет. Это была другая дата. Финал. Конец отсчёта.
50 дней.
Цифра вспыхнула в мозгу раскалённым шрифтом. Пятьдесят дней до того, как она навсегда вырвется из этого ада. Не через дверь, не через окно. Другим путём. Единственным, который казался возможным. Отчаяние, клокотавшее внутри, внезапно кристаллизировалось в ледяную, безупречную ярость. Пятьдесят дней. И точка.
План созрел мгновенно, как вспышка молнии. Ключ от гаража. Отец хранил дубликат в сейфе, но код… Она видела его однажды, когда он, уверенный в своей неприкосновенности, набирал его при ней. 0415. Дата основания его проклятой компании.
Тишина дома после полуночи была гнетущей. Сердце Лены колотилось так громко, что, казалось, разбудит весь особняк. Она проскользнула, как тень, в кабинет. Сейф. Дрожащие пальцы набрали цифры. Щелчок. Внутри лежали ключи. Не от машины – от его любимого «зверя». Мощного, хромированного Harley-Davidson Road Glide. Игрушка для больших мальчиков.
Гараж. Запах масла, резины и… свободы. «Харлей» стоял, как спящий хищник. Лена вскочила в седло, ноги едва доставали до педалей. Завелась с первого рыка. Глушитель был снят – Виктор любил, когда его слышат. Рёв мотора разорвал ночную тишину, эхом отразивших от стен гаража. Страх? Да. Но его затмил бешеный адреналин, волна ликования. Она рванула с места, ворота гаража с грохотом распахнулись под натиском стального тарана.
