Введение. Мужчина, которого научили молчать
Ты помнишь, как это началось? Попробуй. Вернись назад, в тот самый первый раз. Тебе лет пять, может, шесть. Ты бежишь сломя голову по двору, задрав подбородок к небу, где плывут облака, похожие на диковинных зверей. Ты не смотришь под ноги. Зачем? Мир – это площадка для твоего полета, твердая и надежная. И вот он, предательский корень, или камень, или просто трещина в асфальте. Секунда невесомости, когда ты еще не падаешь, но уже не бежишь. А потом – жесткий, скребущий удар. Ладонь, локоть, колено. Горячая, острая боль вспыхивает, как спичка. И слезы. Они не спрашивают разрешения, они просто текут. Соленые, горячие, смешанные с грязью и обидой. Ты открываешь рот, чтобы издать тот самый первобытный крик, который рвется из груди каждого раненого существа. Но вместо утешения ты слышишь голос. Глухой, строгий, мужской. Голос отца. Или деда. Или просто какого-то взрослого дядьки, который оказался рядом. И этот голос говорит тебе: «Ну-ну, ты чего? Мужики не плачут. Соберись. Терпи, казак, атаманом будешь». И ты замираешь. Крик застревает в горле, превращаясь в тугой, болезненный комок. Ты сглатываешь его вместе со слезами и соплями. Ты смотришь на свои разбитые в кровь коленки, на капли, падающие на пыльный асфальт, и учишься. Это был твой первый и самый важный урок. Урок молчания. Ты научился не плакать. Ты научился сжимать зубы. Ты научился превращать боль в камень и носить его внутри. Ты думал, что учишься быть сильным. На самом деле тебя учили быть немым.
Это был только первый кирпич. Потом были другие. Сотни, тысячи других кирпичей, из которых ты год за годом строил свою крепость. Крепость молчания. «Не жалуйся, это не по-мужски». Кирпич. «Сам разбирайся со своими проблемами». Кирпич. «Не показывай слабость, иначе сожрут». Еще один, ровный, тяжелый. «Никому не интересно, что у тебя на душе, важны только твои дела». Целый ряд кирпичей, скрепленных цементом ответственности. Ты строил эту крепость так усердно, так самозабвенно, что и не заметил, как она стала твоей тюрьмой. Ты смотришь на нее со стороны и видишь успех. Крепкие стены, высокие башни. Хорошая работа, стабильный доход – это главные ворота, обитые железом. Семья, жена, дети – это флаги на башнях, доказывающие всем, что ты состоялся, что ты выполнил программу. Машина, квартира, дача – это бойницы, из которых ты свысока поглядываешь на мир. Все правильно. Все надежно. Все так, как должно быть. Настоящий мужчина. Хозяин своей жизни. Победитель.
Но почему тогда каждую ночь, когда гаснет свет и дом затихает, ты лежишь с открытыми глазами и слушаешь гулкую пустоту внутри этих стен? Днем рев мира заглушает ее, но ночью она становится оглушительной. Это тишина не покоя, а вакуума. Тишина склепа. Ты лежишь рядом с женщиной, которую когда-то любил. Может, и сейчас любишь, ты уже не уверен. Ты чувствуешь тепло ее тела, но оно не греет тебя. Ее рука на твоей груди кажется чужой, тяжелой, как камень. Она спит, ее дыхание ровное и спокойное. А ты лежишь и смотришь в потолок, который в темноте кажется бесконечным, как небо над твоей головой в тот день, когда ты впервые упал. И один и тот же вопрос, как капля воды, точит камень твоего мозга: «И это все? Вот ради этого я строил свою крепость? Ради этой тишины? Ради этой пустоты?». Ты отчаянно ищешь ответ, но находишь только эхо. Эхо собственного молчания. Ты поворачиваешься на другой бок, подальше от ее тепла, и сжимаешь кулаки под подушкой. Сжимаешь так, что ногти впиваются в ладони. Еще один урок, усвоенный с детства: если больно снаружи, сделай себе больнее внутри, и первая боль притупится. Но она не притупляется. Она просто становится частью общего, привычного фона. Фона твоей жизни.
