Вода. Холодная, маслянисто-черная, пахнущая ржавчиной, разложением и чем-то резко-химическим. Она сочилась сквозь трещины в бетоне свода, падала тяжелыми каплями с оголенной арматуры, покрывала пол затопленного бункера на Васильевском острове тонкой, мерзкой пленкой. Где-то в темноте монотонно капало, словно отсчитывая время, которое уже истекло.
Фонари оперативников вскрывали мрак острыми лучами. Свет выхватывал груды брошенного оборудования, провода, свисающие как лианы, и… стол. Металлический, хирургический. На нем – тело.
Молодой мужчина. Бледный, почти восковой. Темные волосы слиплись на лбу. Глаза закрыты. Он лежал на спине, руки вдоль тела. На нем – просторная черная рубашка, расстегнутая посередине. И именно туда, в центр обнаженной грудины, били все лучи фонарей.
Татуировка.
Но не простая. Не чернила под кожей. Это была голограмма. Свежая, воспаленная кожа вокруг нее была чуть припухшей, как после ожога. Сам рисунок – сложная спираль, сплетенная из мерцающих, холодно-синих цифр, символов и бинарных кодов. Они медленно вращались, переливаясь, словно жидкий свет под кожей. В центре спирали – точка, пульсирующая чуть ярче. Надпись, выполненная тем же синим светом, опоясывала нижний край: PANOPTICON_KEY_VER.0.9.
Начальник группы, мужчина в черном водонепроницаемом костюме без опознавательных знаков, сжал челюсть. Его лицо было каменным, но в глазах мелькнуло что-то между отвращением и холодным интересом.
"Никаких документов. Только это." Его помощник вручил ему прозрачный пакет. Внутри – дешевый, одноразовый мобильник. Экран был включен, застыв на кадре видео: пятеро детей, от шести до десяти лет, в одинаковых белых масках, скрывающих лица. Они сидели спиной к бетонной стене, прикованные тонкими цепями к толстым трубам. Освещение – тусклое, аварийное. Без окон. Ад.
Начальник ткнул грязной перчаткой в кнопку воспроизведения. Экран ожил.
Сначала – тишина. Только тяжелое дыхание детей. Потом – голос. Искаженный, механический, лишенный эмоций, но полный ледяной уверенности:
«Лика. Время пошло. Вскрой код на коже брата. В нем – ключ. К "Паноптикону". Черный рынок данных всех спецслужб мира. Слив – в открытую сеть. Через сорок восемь часов. Или дети..»
На экране крупным планом показали маленькую руку в белой маске, сжатую в кулак. Затем резко разжали пальцы – жест "взрыв".
«хлопнут как пробки. Клим. Ты – ее щит. Не подведи. Как в прошлый раз. Начинаем игру.»
Видео оборвалось. Черный экран.
Начальник швырнул телефон обратно помощнику. Его лицо было темнее воды в бункере.
"Сомова. Артем. Хакер. Кличка 'Паяльник'. Его сестра… Лика. Гений. Аутистка. Живет в цифрах. Найти ее. БЫСТРО! И этого… Климова. Бывший 'Вепрь'. Он где-то в своем дерьме варится. Поднять все данные. И ни слова в эфир! Этот 'Паноптикон'… если это правда…" Он не договорил. Мысли о глобальном хаосе, о сливе всех секретов в открытый доступ, были слишком тяжелы. "Код на коже… Морг. Нужен доступ к телу. Особенно к голове. Там может быть… имплант."
Он посмотрел на мерцающую голограмму на груди мертвеца. Синий свет отражался в его глазах, как огонек ада.
Заброшенный серверный центр "Кристалл". Промзона за Невой.
Здесь не капало. Здесь гудело. Глухой, непрерывный гул сотен мертвых серверов, пыльных вентиляторов и умирающей проводки заполнял огромное, темное пространство. Воздух был сухой, пахнущий озоном и пылью.
В центре этого цифрового некрополя, как паук в центре паутины, сидела Лика Сомова.
Она скрючилась в кресле с оторванной обивкой перед импровизированным терминалом: шесть мониторов, мигающих строками кода, графиками сетевого трафика и окнами зашифрованных чатов. Ее пальцы порхали по клавиатуре – быстрые, точные, нечеловечески эффективные движения. Она была укутана в огромный черный худи с капюшном, натянутым так низко, что виден был только кончик носа и подбородок. На тыльной стороне ее левой ладони, чуть выше запястья, мерцала слабым белым светом татуировка. Тонкие, как нити, линии из какого-то металлизированного состава сплетались в схематичное изображение паука. В центре паутины – крошечный чип, излучающий тот же холодный свет. Это был не просто рисунок. Это был нейроинтерфейс. Ее провод в мир. И щит от него.
