Ближе к ночи я включаю Шопенгауэра
– Сергей, ты опять включил Шопенгауэра ближе к ночи? Вот почему перед тем, как мы собираемся идти спать, ты мне рассказываешь про тлен и безысходность? Ты не можешь сменить пластинку или у тебя заела плёнка?
– Дорогая, ты не понимаешь. Через мгновение мы можем исчезнуть. Планету Земля может уничтожить астероид. Человечество может подвергнуться смертельной пандемии из-за сверхмутировавшего вируса. И всё, что мы сделали, превратится в «ничто».
– Как же ты меня достал. Неужели ты не можешь включить Терри Пратчетта, или Джорджа Карлина (хотя плохая идея), или Ильфа и Петрова? Вот когда-нибудь всё это закончится? – Милана подумала, что зря спросила его.
– Рано или поздно всё закончится. Всё, во что ты верила, канет в небытие, и о нас никто не вспомнит, словно мы не жили на этой планете.
– Боже мой! Ну, на что мне это наказание! Ну, вышла бы замуж за простого грузчика. Пиво бы с ним попивала, да и ни о каком Шопенгауэре не слышала бы никогда. Вот какой толк от твоей занудной трескотни? Может тебя отвезти к психиатру?
– Не получится к психиатру.
– Почему?
– Он тоже любит философию Шопенгауэра, хотя в ней ничего не смыслит.
– Ах, совсем забыла. У тебя же все тупые, кроме тебя, конечно. Ты же ещё иногда перевоплощаешься в Эдгара Аллана По. Но само собой Шопенгауэр вне конкуренции. Всё, хватит с меня! Завтра мы идём разводиться!
– Ты уже не первый раз мне такое говоришь! Обычно с утра ты просыпаешься и вспоминаешь о том, что ты меня любишь. Ну, и конечно, Шопенгауэра ты тоже любишь, иначе ты бы уже три года назад от меня сбежала.
– Да от Шопенгауэра никуда не сбежишь! Он везде в интернете. В каждом паблике его цитируют. Всё это похоже на массовое помешательство!
– Ты победила. Я выключаю Шопенгауэра и включаю Бродского – его стихотворение “Не выходи из комнаты”! Ладно, ладно, дорогая, я шучу! Хотя мы точно можем поехать завтра в деревню, и мы будем там тяпать грядки, да выдергивать сорняки! И на какое-то время ты забудешь о Шопенгауэре!
– Вот ты хочешь, чтобы я тебя прибила в кровати, пока ты будешь спать?
– Нет, в постели мы будем заниматься другим!
– Вот давно пора заняться мужскими обязанностями!
После страстного секса Милана и Сергей быстро заснули, и с утра Сергей включил Ницше.
– Что нас не убивает, делает сильнее! – Сергей заговорил словами Ницше.
– Держи яичницу с кофе, Заратустра, а то ты не сможешь перейти через канат и не станешь сверхчеловеком! – усмехнулась Милана. – Не забудь, тебе ещё сегодня писать новую главу в своём “Трактате о любви и других пустых категорий”, а мне пора на телевидение вещать о Пушкине на первом литературном канале! Так что, наш Дон Жуан в облике Ницше, ты не скучай и начинай работать, а то твой издатель так и не дождётся новой главы от именитого философа двадцать первого века по прозвищу “Истукан”! Вот ты чего придумал себе такой смешной псевдоним?
– Я просто очень много думал.
– Не сомневаюсь! Пожалуйста, закрой за мной дверь, я ухожу! – Милана любит включать Цоя перед тем, как выйти из дома.
– Вот опять ты включила Цоя! Ты же знаешь, что я не люблю его!
– Вот поэтому я его и включила!
– Эх, ты мне испортила настроение!
– Не волнуйся! Твоё настроение поднимется ближе к ночи, когда ты включишь своего Шопенгауэра!
– Тогда! Не знаю, что сказать… я тебя крепко целую, обнимаю, и сегодня ночью у нас всегда будет Париж! – усмехнулся Сергей.
– Если ты думаешь, что я не поняла, что ты включил Рэя Брэдбери, то ты ошибаешься! – Милана послала мужу воздушный поцелуй и закрыла за собой входную дверь в квартиру.
Сергей подошёл к письменному столу, пару раз ударил себя по щекам, несколько раз попрыгал со скакалками, резко сел за стул и начал говорить сам с собой: “Так соберись тряпка, ты не написал за последние месяцы ни строчки… Не забывай, ты – Рокки Бальбо в литературе, ты сможешь победить за двенадцать раундов прокрастинацию. Так на чём я остановился в своем трактате? Ах, ну да, точно! Я написал, что любовь – это пустая категория, в которую люди наполняют культурные архетипы, типичные для каждого общества. Так и что дальше? Можно на этом поставить точку?”.
