Эшкебет, Ардия, 815 год от Начала Возрождения
В коридорах было шумно, и тянулись они бесконечно. На стенах, через каждые несколько метров, висели масляные лампы. Лампы плохо развеивали темноту, только задавали направление. Для завсегдатаев этого места указателей не требовалось, они ходили здесь почти вслепую. Единственное, к чему нельзя было привыкнуть – постоянный сквозняк, который создавали вытяжные тоннели. Иногда коридоры пересекались, иногда выводили к винтовым лестницам, а иногда заканчивались тупиком. Но тупиком не глухим, в каждой стене был проем с тяжелой железной дверью. Из-за этих дверей и доносился шум: гул механизмов, лязг инструментов, разговор, крики, приказы.
Двое в черном быстро шагали вперед, то и дело уворачиваясь от встречных. По комплекции – явно мужчины, одетые в халаты с косым воротом. Халаты спускались ниже колена, под ними виднелись свободные штаны и высокие ботинки. Головы мужчин укрывали колпаки с прорезями для глаз, руки защищали тонкие кожаные перчатки. Один был на голову выше, второй превосходил по комплекции: крепкий, даже полноватый. Вел Коренастый, Длинный за ним следовал. Наконец они добрались до нужного тупика и остановились перед железной дверью. Коренастый коснулся ее, трижды провернул неприметный металлический диск. Через несколько мгновений дверь отворилась.
Как только спутники вошли в комнату, их ошеломил свет. Здесь тоже чадили простые масляные лампы, но из-за стен их отблеск многократно усиливался. Стены покрывали гладкие мраморные плиты, от пола и до потолка – комната была идеально белой. Белой и пустой. Только в самом центре возвышался Станок Бадара: двухметровый диск из мореного дуба, укрытый стеклянным колпаком. Деревянную поверхность рассекали борозды, они выписывали контуры человеческого тела. На станке лежала обнаженная девушка, распятая, как звезда. Множество железных скоб удерживали ее в форме, даже лицо оплетала сеть из стальной проволоки. На свободе остались только длинные темные волосы, они спадали с края станка роскошной волной. Глаза девушки казались испуганными, хотя следов пыток на коже не было.
В комнате она была не одна. Кроме нее прибывших встретили три зеркально похожие фигуры в тех же черных халатах, колпаках и ботинках. Все трое почтительно поклонились.
– Как все прошло? – небрежно спросил Коренастый.
– Спокойно, – ответили ему женским голосом. – На этот раз она не сопротивлялась.
– Покорилась?
– Не думаю. Будьте с ней осторожны. И… смените обувь, мастер. Мы поддерживаем…
– Помоешь! – огрызнулся Коренастый и зашагал к Станку Бадара.
– Какие еще будут…
– Пошли вон, – бросил он и приказал спутнику: – Ты – ко мне!
– Мастер Кифан потребовал, чтобы мы присутствовали, – настаивала женщина.
– Требовать он может только твою задницу, для утех! – Коренастый явно терял терпение.
– Ваше поведение переходит всякие границы!
– Иди жалуйся в Высокий Совет! Вместе с этими двумя! Только убирайтесь поскорее!
На этот раз они подчинились.
– Тупые посредственности! – разразился Коренастый, когда за троицей захлопнулась дверь. – Меня окружают ничтожества! Ни один не ответил, как подобает! Ни один не дал мне в морду за оскорбление! Трусливые скоты! Согласен?
– Нет, – покрутил головой Длинный. – Поднять руку на мастера – преступление, ослушаться его – серьезный проступок. Вы знаете об этом не хуже меня.
– «Ты». Обращайся ко мне на «ты», юноша!
– Благодарю за честь, но я буду обращаться на «вы», как положено.
– А ты не трус! – Глаза мастера улыбнулись. – Хотя всегда такой тактичный, такой вежливый. С подобным характером обычно мальчиков предпочитают. Ты из этих?
– Нет, – отозвался Длинный, не отрывая взгляда от девушки. – Не из этих. Зачем меня пригласили?
