Первые лучи рассвета, крадущиеся сквозь щели в ставнях, вытянули из утренней мглы контуры скромной комнаты. Джеймс проснулся точно с восходом – внутренние часы, вышколенные годами странствий, никогда не подводили. Он потянулся к тумбочке, смахнул пыль с крышки карманных часов – реликвии, доставшейся от отца. Стрелки замерли на семи, но Джеймс лишь усмехнулся: старый механизм запросто мог отставать на добрых полчаса.
Тело само просилось в движение. Соскочив с кровати, он щепоткой засыпал в кружку тёмно-зелёные листья камелии – тот самый гималайский чай, что привёз ему Ричард. Пока напиток настаивался, наполняя комнату терпким, слегка дымным ароматом, Джеймс шагнул в ванную. Его ждала привычная процедура: пара вёдер прохладной воды в деревянную бадью – и вот он уже освежается, смывая остатки сна. Ранний подъём вошёл в привычку с тех пор, как он поселился у моря. И теперь, едва успев одеться, он уже стоял у окна, вглядываясь в бескрайнюю, местами позолоченную солнцем гладь, провожая взглядом уплывающие вдаль корабли. Они будто манили за собой, обещая неизведанное…
Джеймс сделал последний глоток, наслаждаясь горьковатым послевкусием чая. Взгляд снова скользнул к часам: без малого девять. Пора. Его ждала конюшня, что уже два года была его пристанищем и источником заработка. Местные знали его как «мистера Извозчика» – человека, чья упряжка была самой быстрой, а знание улочек города – безупречным. Этот труд давал ему не просто деньги, а билет в будущее. Каждая монета в его сундуке была не платой за путь, а кирпичиком дороги, что должна была увести его прочь от этого берега – к новым, неизведанным землям.
Он одевался с привычной аккуратностью моряка, готовящегося к вахте. Светлая рубашка, поверх – практичный серый жилет, вшитый в длинную тёмную мантию. Костюм, сшитый на заказ у портного с улицы Ткачей, сидел безупречно: штаны и колготы, идеально подобранные по цвету и фактуре, делали его фигуру стройной и внушительной. Это был не просто наряд – это была униформа человека, который даже в пыли городских дорог старался сохранить следы былого стиля и достоинства.
Дверь захлопнулась с сухим скрипучим щелчком – старый ржавый ключ с трудом, но всё же выполнил свою работу. Потрогав его на прощание в кармане, будто талисман, Джеймс направился не к конюшне, а в сторону порта. У него ещё был час до смены, а значит, время для самого важного утреннего ритуала – встреча с Ричардом в таверне «Трезубец Нептуна».
Воздух уже был густ от запахов просоленного дерева, смолы и жареной рыбы. Крики чаек и гомон с причалов создавали привычный, бодрящий звуковой фон. По пути Джеймс не мог сдержать улыбки. Он не видел Ричарда два долгих месяца, и лёгкое волнение щекотало ему душу. Куда на этот раз занесли его друга «акционные талоны» – эти сомнительные, но невероятно соблазнительные проездные документы, которые Ричард умудрялся находить бог весть где? То ли в карточной игре, то ли в обмен на какую-нибудь диковинную безделушку. Может, на этот раз он вернулся с берегов Африки? Или из душных портов Южной Америки? Джеймс уже предвкушал новые невероятные истории.
Тяжёлая дубовая дверь таверны с тихим стоном поддалась его плечу. Внутри пахло прокисшим пивом, дымом и воском. Свет, пробивавшийся сквозь запылённые стёкла иллюминаторов, резал тусклые столбы в полумраке. И тут же, инстинктивно, взгляд Джеймса метнулся в правый дальний угол, к их привычному столику у камина.
И он был там. Ричард. Сидел, развалившись, как хозяин таверны, в своём вечном, протёртом на локтях, пальто цвета морской волны. В жилистых, исцарапанных пальцах тлела самокрутка, наполняя воздух вокруг едким, сладковатым дымком. Он о чём-то оживлённо беседовал с котом, дремавшим на соседнем стуле.
