В словаре Ожегова и Шведова слово альтруизм растолковывается так
– «Готовность бескорыстно действовать на пользу другим, не считаясь
со своими интересами». Не правда ли, звучит как клинический
диагноз?
До начала августа месяца я не подозревала, что страдаю
альтруизмом. Кое-какие симптомы, конечно, проявлялись и до этого,
но болезнь можно было назвать вялотекущей. Например, я могла, не
задумываясь, выйти из дома в два часа ночи, чтобы проводить
подругу, которая боялась идти по темноте, а еще больше боялась, что
ее шарахнут по голове в собственном подъезде и (О, ужас!)
изнасилуют. И это при том, что она вступала в интимные связи с
незнакомыми или малознакомыми мужчинами не реже четырех раз в
месяц. Почему-то ни ей ни мне даже в голову не приходило, что все
то же самое может произойти со мной, когда я возвращаюсь домой уже
одна.
Или вот еще - болезненно реагируя на мнение окружающих о себе,
я, тем не менее, по просьбе другой своей подруги, шла и стреляла
для нее сигаретку, потому что, цитирую: «Все знают, что ты не
куришь, а я еще маме не говорила». И это в ее полных тридцать
лет!
При наличии таких фактов в моей биографии я отнюдь не была
бесхарактерной или забитой. Наоборот, я всегда находилась в центре
событий, умела правильно оценить ситуацию и дать неглупый совет,
которому смело можно было последовать. В это лето у меня появилась
возможность дать дельный совет самой себе.
В начале июня я вдруг ощутила страстное желание взять у соседа
велосипед и прокатиться на нем до берега Волги. Субботний день
выдался на редкость приятным, никаких катаклизмов в виде позднего
снега или ранней изнуряющей жары не предвиделось и я энергично
крутила педали.
Реку я люблю с детства. По моему твердому убеждению, мы с ней
совпадаем энергетически. Я, по крайней мере, от нее
подзаряжаюсь.
Выехав на песчаный берег, я прислонила велосипед к старому
облупившемуся бакену, на треть вросшему в песок, и медленно пошла
вдоль кромки воды по направлению к огромному ивовому кусту.
Обходить его пришлось по песку и, когда я это сделала, моим глазам
предстал сначала большой запыленный джип, стоящий на склоне берега
и напоминающий заброшенный танк на полигоне, а потом возле куста я
увидела хозяина джипа в очень странном прикиде.
Это был мужчина лет тридцати с коротко подстриженными черными
волосами в приличном костюме, белой рубашке с галстуком, но в
болотных сапогах и с длинным спиннингом в руках. Мы оба ошалело
уставились друг на друга и стояли так до тех пор, пока он не
сказал, смущенно улыбнувшись.
- Совещание еще только через три часа, вот я и решил пока
пошвырять.
- Понятно, – кивнула я и уставилась на удилище в его руке.
Сказать, что оно мне понравилось, значит не сказать ничего.
Пробковая рукоять плавно и изящно переходила в длинный,
поразительно гибкий хлыст. На конце он изгибался дугой под весом
небольшой сверкающей на солнце блесны. Вещь была явно дорогая и
явно импортная. Я настолько увлеклась созерцанием, что вздрогнула,
когда мужчина обратился ко мне.
- Хотите бросить?
Другую женщину такое предположение, по меньшей мере, удивило бы,
но только не меня. Под чутким руководством отца я научилась
обращаться со спиннингом еще лет пятнадцать назад. Однажды я даже
поймала двухкилограмовую щуку и сама вытащила ее на берег.
Фотография в обнимку с этой рыбиной хранится в моем альбоме.
Поэтому я безотчетно протянула руку и взяла предложенный спиннинг.
Ощущение, которое я испытала, было сродни восторгу. Удилище
оказалось таким легким, что, если бы не катушка и блесна, оно,
наверное, улетело бы от самого слабого дуновения ветра.
Мужчина с интересом наблюдал за мной и я решила не ударить в
грязь лицом. Уж что-что, а опасности подцепить себя или его на
блесну не было, моего мастерства на это хватало. Конструкция
катушки была мне в принципе знакома и я уверенно отвела
удерживающую скобку, прижала пальцем леску, замахнулась и резко
послала блесну подальше от берега. Такого дальнего заброса у меня
не получалось даже в лучшие времена, но я справедливо отнесла это
на счет великолепного удилища. Дождавшись, когда блесна упадет в
воду, я почти сразу начала сматывать леску. Берег был незнакомый,
могли попасться затопленные коряги, поэтому я вела блесну ближе к
поверхности воды. Чудес не бывает и я, конечно, никого не поймала,
как мне тогда показалось. Но впоследствии выяснилось, что тот
единственный заброс принес мне добычу в виде законного супруга.
