Пролог
1832 год
Ночь над полем полнилась светом. Замысловатый рисунок лучей доставал до самого неба. Крылатые инен-армуны облетали поле на низкой высоте, с тревогой разглядывая глубокие дыры, сквозь которые выходило это густое голубое сияние.
Высохшая земля осыпалась на многие вёрсты, и в этих провалах виднелось огромное сплетение корней, испещрённое сверкающими сосудами священного древа. Все, кто жил на землях князя Мокшанского, знали, что там внизу.
Инен-армуны, облетев поле, отправились в селение Сир-Трезморга, расположенное у его края. Внизу горело множество фонарей и костров. Похоже, сегодня никто не спал. Что и не удивительно – все боялись, что земля начнет проваливаться уже под домами.
Сверху было хорошо видно, что одно местечко в селении светит ярче других. Инен-армуны устремились туда. На земле отражала свет огня круглая железная площадка и такие же столбы по её границе, на которых лежал кованый круг с ажурным рисунком внутри. Возле неё расположились люди. Четверо солдат и пятый их старший офицер в звании поручик. Чуть поодаль от них горел костёр, и там на траве заседали вирень-тувы со своим старейшиной Бажутом, наблюдая за служивыми. А те в свою очередь поглядывали на кабаноликих.
Инен-армуны опустились ближе к вирень-тувам, подняв ветер крыльями, и те, конечно, подняли возмущение:
– Э! Размахались! Перья лишние, что ли? Огонь задуете!
– Перья как раз не лишние, – без тени улыбки ответил инен-армун Кичай.
Встав под золотой свет костра, он распустил крыло, и все увидели среди коричнево-золотого оперения серые, почти бесцветные перья. Кичай выдернул их и бросил на землю. Почти сразу они рассыпались в пыль.
Вирень-тувы молчали, внимательно оглядывая инен-армунов. Всегда яркое оперение их крыльев заметно поблекло, а на сильных человеческих телах побледнела бронзовая кожа.
Бажут покачал косматой головой и почесал копытцами на пальцах свой толстый пятачок. Среди всех видов, кто был связан с Валда-каль, инен-армуны были близки к нему более других, и раз они слабеют, значит… слабеет и оно.
– Уле не выходил? – Кичай кивнул на портал в центре маленькой площади.
– Не-а, – буркнул Бажут.
– А остальные?
– Неа, – повторил старейшина. – А тебе там сверху не видно, что ли?
– Не бурчи, – усмехнулся Кичай.
– Не бурчу, – ответил Бажут и попал в ловушку инен-армуна.
Сочетание букв – б, у, р, ч, произносимое большими кабаньими ртами, неизменно вызывало хрюканье. Вот и сейчас старейшина громко хрюкнул, вызвав смех. Крылатые парни и девушки расхохотались.
– Ой, ой, ой… – Бажут отмахнулся. – Вай, вы изящные…
Остальные вирень-тувы тоже засмеялись, добавив хрюканья на всё селение. Так что, кто не спал в ближайших дворах, начали открывать ворота и выглядывать посмотреть, что там за хохот у костра.
Увидев инен-армунов, довольно быстро люди решили, что надо бы сходить спросить их, что там видно сверху над полем, которое начало проваливаться сегодня, едва стемнело. Очень скоро отовсюду потянулись жители селения. По мере того, как люди подходили, солдаты с поручиком, дежурившие у портала, испытывали всё больше волнения. Им изначально не понравилось то, что вирень-тувы решили остаться рядом с ними. Слишком уж мощные создания. Тела с такой сбитой прослойкой жира на плотных мышцах, что выстрел рунабра на средней мощности не пробивал эту естественную защиту. А от вида морды мало кто не хотел в туалет. Кабанья голова с длинной носовой костью и круглым пятаком, большие щёки и тяжелые брови над глубоко посаженными глазами… Всё это создавало грозный вид.
А теперь, кроме этих амбалов, явились ещё и крылатые. Инен-армуны, конечно, производили более прекрасное впечатление. Высокие, стройные, с бронзовой кожей и роскошным золотисто-коричнево-красным оперением на изящных, но сильных крыльях. Когда они шагали по земле длинные перья везлись за ними, словно шлейф богатого наряда.
