https://www.youtube.com/watch?v=BPt5i2tOPv4https://www.youtube.com/watch?
— Может, закрутим маленький романчик на глазах у бабушки?
— Он смотрел в ее перепуганные глаза и смеялся.
А она моргала, совершенно не зная, как отнестись к такому
заявлению. С одной стороны, внутри что-то щелкнуло. Что-то такое, о
чем она и не подозревала. Было приятно, безумно приятно, и еще…
Вера не думала в свои пятнадцать, что слова, которые в принципе
ничего не значат могут доставить столько удовольствия. Но ей
хотелось улыбаться в ответ.
Все прервал жесткий голос бабушки:
— Вы уже закончили, Алексей Эдуардович? Верочке пора
заняться уроками.
Девушка встала, отложила бинты, которые сматывала вместе с ним,
и извинившись, собралась в свою комнату.
— Вера, — остановил ее он, — ты же собираешься
стать врачом, так приходи ко мне на дежурство, не обижу.
— Спасибо, смущенно произнесла она и под гневным взглядом
бабушки отправилась в свою комнату.
Почему-то внутри все пело. Она так любила, когда Алексей
приходил к ним в дом. Он был врачом и посещал больную бабушку.
Последнее время ей становилось все хуже. Она еще ходила, но часто
спотыкалась и падала.
Вот и сегодня она очень сильно упала, колено опухло, и наступить
не было никакой возможности. Мама позвонила ему, а он как раз не
дежурил.
Они вдвоем с Верой свозили бабушку на рентген, потом откачали
жидкость из сустава и сматывали бинты, чтобы забинтовать ногу. Вот
тут и поступило его непристойное предложение.
Планировал он его или не планировал, неизвестно. Может, сказал
спонтанно, просто залюбовавшись молоденькой девочкой. А может, он
действительно испытывал к ней какие-то чувства.
Что там было, сказать трудно. Больше он в их доме не появлялся.
Справлялись сами. Или вызывали его в самых крайних случаях. И он
приходил в сопровождении жены или детей — трехлетней дочери и
пятилетнего сына.
Вере очень нравились его дети, но была неприятна жена. Она не
понимала почему, просто не понимала, но в ее внешности она все
время находила какие-то изъяны. И глазки у нее очень маленькие, и
слишком она полная. Совершенно случайно сказала об этом маме, но
выслушала кучу всего. Ее, Верину внешность разобрали по косточкам,
и после этого впору было в петлю лезть. И ноги у нее полные, и
грудь большая, и вообще для тридцатилетней женщины она смотрелась
бы ничего, а вот в ее пятнадцать… Она выглядит слишком взрослой, и
ей учиться надо, а не на мужчин заглядываться.
Вере стало стыдно. Действительно, надо учиться и надо готовиться
в институт.
Великое надо! А конкурс в медицинский не дай Боже! Но надо
поступить.
Она вошла в ванную комнату, умылась прохладной водой и подняла
глаза к зеркалу. Да, у нее большая грудь, а потому она сутулится,
чтобы было не так заметно, но ведь и глаза у нее большие. Пусть не
очень красивого цвета. В семье у всех синие: и у мамы, и у дядьки,
и у деда, только у бабушки серо-зеленые и у нее. А ресницы тоже
красивые — длинные, до бровей. Вот брови… И почему ей так не
повезло с внешностью?
Вот ее подруга!
Оля действительно необыкновенно хороша, с тонкой талией,
хрупкая, кудрявая, черненькая, и все при ней. Все говорили, что
краше ее не бывает, все соседи и все знакомые. И умница она, и
хозяйка, что надо. Вон и приготовит, и уберет, а на Веру
сердились — кто тебя что делать заставляет, ты учись только!
Почему не учишься?!
На этот вопрос ответа у Веры не было, она училась. И училась
очень неплохо — на отлично! Но мама и бабушка считали, что
этого мало. Уроки надо делать дольше, вот у знакомых дочь сидит три
часа, а то и все четыре, а ты — час и готова, так не
бывает.
Выход, правда, быстренько нашелся, в виде книжки в письменном
столе. В ящике ей оказалось самое место — то, что надо. А если
слышались шаги, то ящик закрывался, и книжки как не бывало. Так
проходили положенные три часа, а то и все четыре, если совсем
зачитается, а потом можно было бежать к подруге.
