Сумерки Ужаса

Я живу в коммуналке. Звать меня Егор, и я студент. Место, в котором я проживаю, такое, какое вы себе представляете – старая большая обшарпанная квартира, разделённая на части.

О жильцах, как раз, и пойдёт речь. А точнее, о соседке.

Но начну издалека. Я приехал в новый город в поисках возможностей, как и многие молодые люди. Не сказал бы, что учусь на «отлично», хоть и вполне сносно.

Ничего необычного в коммуналке нет – никаких старых духов и призраков.

В самой дальней комнате живёт дядя Максим – так он просит себя называть. Это мужчина средних лет, с уже видневшейся залысиной. Иногда он любит, так сказать, выпить. Но неудобства он не доставляет.

Тот, кто действительно меня напрягает, это старуха – соседка, чья комната находится прямо рядом с моей.

С виду, как говорят про таких, это «Божий одуванчик». Милая, добрая, в смешных больших очках и клубком ниток.

Вы подумаете – для чего я всё это рассказываю? Зачем знать вам о том, как выглядят мои соседи?

А всё очень просто – я боюсь это место. Единственная причина, по которой я ещё не съехал, это то, что финансы не позволяют.

И каждую ночь мне приходится это терпеть.

Всё началось в октябре. Первый месяц учёбы прошёл относительно гладко и спокойно – хоть и трудно было рассчитывать деньги на пропитание, постоянно успевать на пары, я всё же справлялся.

Жильцы тоже были нормальными. Максим Дмитрич, хоть и пил не редко, был относительно спокойным и добрым человеком. Да и бабушка, что жила прямо рядом со мной, тоже показывала себя с лучшей стороны.

Одним поздним октябрьским вечером, когда я уже вернулся после пар, ко мне постучал дядя Макс.

Открыв дверь, я обнаружил на пороге уже достаточно подвыпившего соседа. Тот стоял с полупустой бутылкой водки, и, оглянувшись на комнату, в которой жила пожилая соседка, прошептал:

– Выпить не хочешь, Егорик?

Он называл меня так, даже понятия не имею, по какой причине. Он не рассказывал. Зато я точно знаю, почему Макс пил – он воевал в Чечне, и, скорее всего, заработал себе посттравматический синдром. Оттого на лице соседа иногда выступали слёзы, когда он уж очень сильно напивался.

Не раз я видел сидящим его в гордом одиночестве на общей кухне по утрам. Сосед, закрывая голову руками, мог, не пошевелившись, сидеть за столом по нескольку часов.

Я подумал.

– Почему бы и нет? – Ответил я Максиму Дмитричу.

Тот, махнув рукой, пригласил меня за собой. Мы прошли по коридору на кухню, уселись за стол.

Сосед протянул мне рюмку со словами:

– Я не просто так тебя сюда позвал.

– Зачем же? – Удивился я, беря в руки стопку.

– Сейчас… сейчас. – Пробормотал дядя Макс, разливая спиртное.

Мы чокнулись. Выпили залпом. Сосед протянул мне малосольный огурец:

– Закусывай давай.

– Так о чём вы рассказать хотели? – Спросил я.

Дмитрич тяжело вздохнул, посмотрел в сторону квартиры, где проживала старуха:

– Не надо тебе здесь жить, Егорик. Уходи отсюда.

– Почему?

– Странные вещи тут происходят. Тебе не рассказывали?

– Нет. – Произнёс я.

Сосед медленно начал:

– В прошлом году, в той, закрытой комнате, такой же молодой парень, как и ты, покончил с собой.

Я встрепенулся.

– Думал, это кладовая.

– Да нет, просто закрыли её, вот и всё.

Я напряжённо задумался. Потом поинтересовался:

– А вы то, что здесь живёте?

– Старый уже я, Егорик. Не тронет меня оно.

– В каком плане «оно»?

– Тебе лучше не знать. – Дядя Максим разлил водку по стопкам. – Пей.

Мы выпили. Закусили. Я смотрел на Дмитрича и думал – врёт ли он мне? Но если и так, то для чего? Всё это было странным.

– Ты думаешь, почему я пью?

– Из-за Чечни? – Предположил я осторожно.

– Да, не только из-за этого. Хоть и потерял там товарищей. – Взгляд Максима Дмитрича остекленел на секунду.