- Сядь прямо!
Едва папа успел это сказать, как я
рефлекторно выпрямила спину и продолжила гонять кусок баклажана
вилкой по тарелке.
Я уже привыкла к тому, что папа чаще
всего разговаривает со мной, как с собакой, а он привык, что я –
его личная дрессированная собачонка, беспрекословно выполняющая
команды.
Но у всего есть предел, и я своего
достигла.
Сегодня же убегу из этого дома
настолько далеко, что даже папа со своими деньгами и связями не
сможет найти меня.
- Сегодня вечером, в восемь, чтобы
была дома, - сухо бросил папа, не отрываясь от чтения новостей в
планшете. – Приедет Петя, будет свататься.
А вот и причина, по которой я хочу
сбежать, и как можно скорее.
Петя – старый папин друг. В прямом
смысле слова – старый.
Примерно папин ровесник, может, даже
старше.
Папины дела в бизнесе последнее
время идут не очень, поэтому в качестве выхода из затруднительного
для него положения он выдает меня замуж за состоятельного человека,
союз с которым поможет решить папе кучу проблем.
Эту схему он уже провернул с моей
старшей сестрой семь лет назад. Он тоже выдал её замуж за человека,
который старшее неё. Не папин ровесник, конечно, но пятнадцать лет
разницы между тем мужчиной и моей сестрой – это, на мой взгляд,
достаточно большой барьер для понимания друг друга. Сестра
утверждает, что счастлива в этом браке, но по её глазам я вижу лишь
то, что дрессура с ней была суровее, чем со мной. Когда родилась я,
у папы уже не было столько свободного времени, чтобы сделать
полностью послушной собачонкой ещё и меня.
- Не слышу, - с нажимом произнёс
папа, и я почувствовала прожигающий щёку взгляд.
- Хорошо, папа. В восемь я буду
дома, - отчеканила я и мельком заглянула в его глаза, снова
боязливо опустив взгляд в тарелку.
- Раньше надо. Часов в шесть. Лена,
подготовь её. Чтобы причёска, платье, цацки…Побрей, где надо… -
бросил папа маме, которая в это время увлеченно с кем-то
переписывалась по телефону.
Наверное, со своим тренером, с
которым спит.
Папа не в обиде, он тоже не
отличается верностью.
А брак моих родителей уже давно
существует только на фотографиях со светских приёмов и вечеринок,
которые они посещают или устраивают сами.
- Хорошо, Лёва, - ответила мама, не
отвлекаясь от телефона. – Я всё сделаю.
Я в очередной раз получила
подтверждение, что мой сегодняшний побег из этого дома – лучшее,
что я могу сделать для себя в этой жизни. Даже если папа найдёт
меня и убьёт за это, я не пожалею о том, что сбежала и хоть
чуть-чуть пожила так, как хотела именно я.
До универа меня довёз личный
водитель. Он же – мой телохранитель, он же – большая анальная
пробка везде, где я бываю.
Я резко обернулась и встала, как
вкопанная, поняв, что этот парень следует за мной до аудитории.
- Ты и на парах сегодня решил со
мной посидеть?
Очень хотелось ткнуть ему пальцем
прямо в открытый глаз.
- Лев Николаевич дал указания об
особом контроле на сегодня, - сухо отчеканил водитель.
Неужели за завтраком у меня на лбу
был нарисован план побега? Вряд ли. Я сделала всё, чтобы ни у кого
не возникло даже подозрений в том, что я могу нарушить
запланированный отцом ход событий.
Я стиснула зубы, спорить не стала,
но всем своим внешним видом показала недовольство происходящим.
Ровно две пары я ощущала, как мой
затылок пристальным взглядом прожигал водитель, привлекший внимание
одногруппниц.
Может, они затащат его в
какие-нибудь кусты? Парень-то он, вроде, симпатичный. Не в моём,
правда, вкусе, слишком смазливый, но для большинства девчонок он
вполне себе секси.
Кто-нибудь, заберите его себе!
Пожалуйста!
Я нервно грызла ногти, получая от
мамы смс-ки с временем и местом, где мне сделают маникюр специально
для ужина. Я хотела самостоятельно рвать на себе волосы из-за
маминых равнодушных смс-ок о том, что она записала меня на лазерную
эпиляцию.
