Само по себе наказание было
нестрашным, скорее, скучным и… обидным. Нас не пороли, не ставили
коленями на горох и, конечно, не привязывали к позорному
столбу.
Маги слишком ценный ресурс, чтобы им
разбрасываться. Даже недоучки, спалившие лабораторию. Или,
например, глупые девчонки, не способные как следует убрать со стола
и соблюдать правила безопасности.
Вместо этого, нас заставляли
работать. День за днем механически выполнять одни и те же,
наверное, кому-то полезные, но изматывающие своей монотонностью
действия. Через несколько дней даже те, чьих спин никогда не
касались розги, начинали задумываться: возможно, плеть не так уж и
плоха по сравнению с навалившейся рутиной.
Одно из этих наказаний изменило мою
жизнь.
Эхо шагов отражалось от серых стен,
сумка с книгами билась о бедро. Дробный стук каблуков о гулкие
мраморные плиты перекликался с тревожым биением сердца. Пробежав
под аркой с изображением взявшихся за руки Великих богинь, я
переступила границу тени и вышла во двор. Яркий свет зимнего солнца
на миг заставил зажмуриться.
Почти весь первый поток был здесь.
Все, с кем я сидела на лекциях, мучилась на практикумах, готовила
яды и противоядия (последние не всегда помогали), с кем жила и
дышала последние полгода. Гэли подбадривающе улыбнулась, только
невеселая вышла у нее улыбка. В отличие от нее Корин и Леон
усиленно делали вид, что увлечены разговором. Даже Мэрдок, как
всегда, отстраненный и до зубовного скрежета красивый, стоял чуть в
стороне и притворялся, что происходящее его совершенно не
касается.
Дженнет, которая вряд ли могла
пропустить подобное развлечение, окинула меня скучающим взглядом.
Она стояла в первом ряду и ждала. Ждала моего наказания, как
некоторые ждут подарков ко дню Зимнего танца Трех Дев.
— Вот она! — крикнул кто-то из-за
спин сокурсников.
Нехорошо так, с затаенной издевкой.
Я была слишком испугана, чтобы узнать голос.
— Поджигательница! — раздалось с
другой стороны, но восторга в крике слышалось больше, чем
укора.
К щекам прилила краска. И ведь
захочешь — не ответишь. Уж точно не сейчас, под суровыми взглядами
учителей и магистров.
— И чего бы ей пятый полигон не
спалить? То-то Ансельм обрадовался бы …
Порыв холодного ветра закружил
падающие снежинки. Я незаметно растерла замерзающие ладони. Муфта,
как и варежки, осталась в моей комнате, на втором этаже жилого
корпуса. Я слишком нервничала, чтобы помнить о подобных
мелочах.
— Астер, подойди, — скомандовала
мисс Ильяна, к слову сказать, «мисс» она величалась уже четвертый
десяток кряду и вроде бы менять статус не собиралась. — Пояс.
Магесса требовательно протянула
узкую ладонь. На среднем пальце тускло сверкнул ободок учительского
перстня. Вообще-то маги не носят украшений. Золото, серебро, другие
металлы и камни мешают творить волшебство, загрязняя изначальные
компоненты. Исключение — экранированные артефакты, как этот
перстень, полностью закрытый от влияния извне. Знак отличия. Знак
гордости. Если ты входишь в совет Академикума, значит, жизнь
удалась.
Я чувствовала взгляды сокурсников,
их радость от того, что сегодня это происходит с кем-то другим. А
еще надежду, что их искупление не наступит никогда. Раньше я думала
так же — стояла плечом к плечу с друзьями и жадно разглядывала
очередных провинившихся.
Придерживая сумку с учебниками,
расстегнула звякнувший пузырьками пояс и передала мисс Ильяне. Без
него я почувствовала себя голой — всего полгода ношу, а привыкла
настолько, что уже не покидала комнату, не вдев в петли пару
склянок с компонентами. Вернее, пару десятков. Без изначальных
составляющих маги почти бессильны. Почти… многие рассмеялись бы,
услышав это.
— На неделю поступаешь в
распоряжение мастера Тиболта серого, — мисс Ильяна кивнула высокому
мужчине с усами кавалериста, в чем-то похожего на печальную гончую
моего отца. — Да помогут тебе Три Девы искупить вину и
вернуться.
