– У меня нет больше дочери! – отец поджал губы и отвернулся, чтобы скрыть слезы.
– Нам придется забыть о твоем существовании, – вторила ему мама.
– Вы уверены в том, что делаете? – жрец в ослепительно-белых одеждах сурово посмотрел на моих родителей.
– Да! – ответили они в голос.
Я уставилась на них, не веря, что все происходит на самом деле. В груди разливался холод, ноги одеревенели, а голова кружилась от осознания непоправимости, шока и яростной обиды.
До последнего я надеялась, что мама и папа одумаются, вспомнят, в каком просвещенном веке мы живем, и не пойдут на поводу у предрассудков. Разрешат мне остаться дома, с ними! Ведь я ни в чем не виновата.
Но жрец совершенно серьезно начал проводить ритуал стирания личности.
Глорис Риз исчезнет, а вместо нее появится какая-то новая девушка, далеко отсюда.
Первое время я буду помнить свою настоящую жизнь, но постепенно она сотрется. Я стану считать ее сном и удивляться его причудливости.
– Нет! – закричала я в отчаянии. – Хочу принять свою настоящую судьбу! Не делайте этого со мной! Пощадите!
Ритуал проходил на крыше нашего дома. Площадка с террасой, на которой я столько раз загорала или пила чай, была разрисована магическими символами.
Повсюду расставлены свечи разных оттенков. Все цвета магии.
В правой руке проводника Силы – кадило на толстой цепи. Ароматный дым заполнил пространство, сгущался туманом. Пачули, сандал и амбра сплелись в сложный и почти осязаемый запах.
– Здесь убыло, там прибыло! – потусторонний голос жреца наводил еще большую тоску, хотя у меня и так слезы ручьем лились.
Родители сдались! Решили отказаться от меня из-за какого-то давнего пророчества!
Ненавижу гадалок и предсказателей будущего! Они разрушили мою жизнь.
В день своего двадцатилетия я, вместо того, чтобы принимать поздравления и распаковывать подарки, стою на крыше и готовлюсь исчезнуть!
И об этом мне сообщили накануне, когда я примеряла платье на свой первый серьезный юбилей.
– Глори, – сказал папа, – мы с твоей мамой надеялись, что нам удастся найти иной выход, поэтому не готовили тебя заранее. Но увы, завтра, едва наступит миг твоего рождения, за тобой явится само зло и заберет на вечные мучения.
– Что? – слова отца показались мне одной из его шуток, которые он единственный считал смешными.
– В день твоего рождения мы получили страшное предсказание. Завтра ОН придет забрать тебя. Но останется ни с чем, потому что Глорис Риз исчезнет за секунду “до”. И он не сумеет тебя найти. Но за это мы должны заплатить ужасную цену. Ты станешь другим человеком, Глори.
По отцовской щеке пробежала слеза, и я поняла, что все и правда серьезно.
– Мы с мамой не будем знать, кто ты и где ты. Чтобы тебя спрятали от проклятия, мы отдали все свои сбережения. Мы их делали на тот случай, если не удастся отменить пророчество. Средства немалые, они должны обеспечить твое будущее.
– Мое? Ведь меня сотрут! Я знаю, что такое этот ваш спасительный ритуал. Меня не станет!
– Глори, – отец попытался взять меня за руку, но я ее вырвала, – какое-то время ты будешь помнить все. И тебе передадут письмо с инструкциями, как себя вести.
– Нет, мне этого не нужно! – топнула я ногой. – Все эти проклятия – страшилка для детей! Разве можно из-за суеверий отказываться от своей дочери?
– Когда-нибудь ты меня поймешь, – вздохнул папа, – если сможешь вспомнить, конечно.
Я пробовала их переубедить. Умоляла, скандалила, рыдала, закрывалась в комнате, швырялась предметами, крушила мебель.
Пыталась сбежать, но родители были к этому готовы. Когда пришло время ритуала, меня вели силой. Я сопротивлялась, падала на колени, кричала, убеждала обратиться к другому прорицателю за уточнением прогноза, созвать консилиум, уверяла, что за двадцать лет методы ясновидения шагнули далеко вперед.
