– У меня нет больше дочери! – отец поджал губы и отвернулся,
чтобы скрыть слезы.
– Нам придется забыть о твоем существовании, – вторила ему
мама.
– Вы уверены в том, что делаете? – жрец в ослепительно-белых
одеждах сурово посмотрел на моих родителей.
– Да! – ответили они в голос.
Я уставилась на них, не веря, что все происходит на самом деле.
В груди разливался холод, ноги одеревенели, а голова кружилась от
осознания непоправимости, шока и яростной обиды.
До последнего я надеялась, что мама и папа одумаются, вспомнят,
в каком просвещенном веке мы живем, и не пойдут на поводу у
предрассудков. Разрешат мне остаться дома, с ними! Ведь я ни в чем
не виновата.
Но жрец совершенно серьезно начал проводить ритуал стирания
личности.
Глорис Риз исчезнет, а вместо нее появится какая-то новая
девушка, далеко отсюда.
Первое время я буду помнить свою настоящую жизнь, но постепенно
она сотрется. Я стану считать ее сном и удивляться его
причудливости.
– Нет! – закричала я в отчаянии. — Хочу принять свою настоящую
судьбу! Не делайте этого со мной! Пощадите!
Ритуал проходил на крыше нашего дома. Площадка с террасой, на
которой я столько раз загорала или пила чай, была разрисована
магическими символами.
Повсюду расставлены свечи разных оттенков. Все цвета магии.
В правой руке проводника Силы – кадило на толстой цепи.
Ароматный дым заполнил пространство, сгущался туманом. Пачули,
сандал и амбра сплелись в сложный и почти осязаемый запах.
– Здесь убыло, там прибыло! – потусторонний голос жреца наводил
еще большую тоску, хотя у меня и так слезы ручьем лились.
Родители сдались! Решили отказаться от меня из-за какого-то
давнего пророчества!
Ненавижу гадалок и предсказателей будущего! Они разрушили мою
жизнь.
В день своего двадцатилетия я, вместо того, чтобы принимать
поздравления и распаковывать подарки, стою на крыше и готовлюсь
исчезнуть!
И об этом мне сообщили накануне, когда я примеряла платье на
свой первый серьезный юбилей.
– Глори, – сказал папа, – мы с твоей мамой надеялись, что нам
удастся найти иной выход, поэтому не готовили тебя заранее. Но увы,
завтра, едва наступит миг твоего рождения, за тобой явится само зло
и заберет на вечные мучения.
– Что? – слова отца показались мне одной из его шуток, которые
он единственный считал смешными.
– В день твоего рождения мы получили страшное предсказание.
Завтра ОН придет забрать тебя. Но останется ни с чем, потому что
Глорис Риз исчезнет за секунду “до”. И он не сумеет тебя найти. Но
за это мы должны заплатить ужасную цену. Ты станешь другим
человеком, Глори.
По отцовской щеке пробежала слеза, и я поняла, что все и правда
серьезно.
– Мы с мамой не будем знать, кто ты и где ты. Чтобы тебя
спрятали от проклятия, мы отдали все свои сбережения. Мы их делали
на тот случай, если не удастся отменить пророчество. Средства
немалые, они должны обеспечить твое будущее.
– Мое? Ведь меня сотрут! Я знаю, что такое этот ваш спасительный
ритуал. Меня не станет!
– Глори, – отец попытался взять меня за руку, но я ее вырвала, –
какое-то время ты будешь помнить все. И тебе передадут письмо с
инструкциями, как себя вести.
– Нет, мне этого не нужно! – топнула я ногой. – Все эти
проклятия – страшилка для детей! Разве можно из-за суеверий
отказываться от своей дочери?
– Когда-нибудь ты меня поймешь, – вздохнул папа, – если сможешь
вспомнить, конечно.
Я пробовала их переубедить. Умоляла, скандалила, рыдала,
закрывалась в комнате, швырялась предметами, крушила мебель.
Пыталась сбежать, но родители были к этому готовы. Когда пришло
время ритуала, меня вели силой. Я сопротивлялась, падала на колени,
кричала, убеждала обратиться к другому прорицателю за уточнением
прогноза, созвать консилиум, уверяла, что за двадцать лет методы
ясновидения шагнули далеко вперед.
