Бок о бок за друзей сражаться
-
Легко. Ты только позови!
Трудней намного удержаться
На грани дружбы и любви.
(с) Светлана Горбанец
Адиль:
Я нервно побарабанила ноготками по планшету и сбросила вызов.
Опять недоступен… Ткнула в иконку с маленькой голографией Яна еще
раз, без всякой надежды на успех. Ну точно, звонок в никуда. Снова
сбросила, полюбовалась лазоревыми пляжами Бируни на всплывающей
рекламной заставке и задумчиво откинулась на скамейке.
Август в университетском парке не баловал прохладой, но самые
знойные деньки уже миновали, воздух посвежел, поникшая в жару
зелень расправилась и влажно шелестела. Присыпанные розовато-серым
гравием дорожки разбегались от центральной площадки с фонтанчиком,
рисуя перед глазами кривоватое солнышко. Какая привычная картина…
только вот любовались мы ею всегда вдвоем. Все четыре года
учебы...
Но в начале этого лета, сразу после сессии, я улетела на Мерах,
где у меня была оплачиваемая практика на эльвернитовом
перерабатывающем комбинате. На этой планете такая атмосфера, да
вприкуску с магнитным полем, что работает только экстренная связь,
даже галонет недоступен.
А бике Анния, как обычно, потащила сына на Бируни, куда
прилетают отдыхать не только из нашей системы, но и с соседних
планет. И, естественно, университетский номер в межпланетном
роуминге не работал, так что Саян никому оттуда позвонить не мог,
на что, собственно, его мамаша и рассчитывала. Самое странное, что
он ничего и не написал за все это время. При том, что мы умудрялись
переписываться, даже сидя за одной партой, его молчание выглядело
откровенно пугающе.
Вернувшись с практики, я рассчитывала найти в почтовом ящике
целую кучу его посланий. С фотографиями, жалобами на курортную
скуку и ворохом вопросов. И ничего! Ни одного письма.
Через неделю начинаются занятия, и бике Анния давно должна была
вернуться со своего гламурного курорта. Вместе с сыном. А его
коммуникатор все еще отзывается противным пиликаньем и кукольным
голосом дебильной дикторши, сообщающей о том, что номер недоступен…
Поехать к ним домой?
Я прищурилась на яркое солнце, играющее в струях фонтана. Эх, не
люблю бывать в том районе, с тех самых пор, как переехала в
собственную малюсенькую квартирку прямо в университетском городке.
Наш дом сейчас стоит пустой, родители с тех пор, как я стала
взрослой и самостоятельной, полностью ушли в работу и не вылезают с
Мераха. Соседские дети тоже давно выросли и разлетелись кто на
учебу, кто замуж. Да и дружила я больше всего с Яном. Нас даже
дразнили неразлучниками.
Нет, надо ехать. Бике, как всегда, сделает такое лицо, словно ее
мучают желудочные колики, но плевать на нее! Мы с Саяном вместе с
подготовительной группы, а его спесивая мамаша может хоть лопнуть
от злости. Решено. Надо только закинуть деньги на транспортную
карту и успеть на ближайший монорельс в пригород.
* * *
В университетский городок я вернулась поздно ночью, озадаченная
и всерьез обеспокоенная.
Бике Анния даже на порог меня не пустила, но это мелочи. А вот
то, что старая грымза шипела вслед… Ну, не старая, а все равно
возраст не скроешь, даже самыми дорогими спа и косметологами. Тьфу,
не о том мысли. Всю дорогу, сидя у окна несущегося в темноту
монорельса, я пыталась осмыслить те небылицы, которыми меня
накормила мамаша Яна.
Итак. Ян женился. И мне, плебейке и прилипале, ничего не светит,
адреса жены не дадут, и вообще… Но, даже если поверить в то, что
Саян не сообщил об этом мне, своей девушке… не позвонил, не
написал... Все равно что-то как-то не клеится.
Начнем с того, что бике всегда была категорически против
женитьбы сына, ибо терпеть не могла делить его с кем бы то ни было.
И даже признавая в далеком будущем, после окончания учебы и
мифического “возмужания”, необходимость завести жену, сразу
заявляла: молодожены будут жить с ней, ибо… кому она иначе будет
есть мозг? И вообще, зачем она сына рожала, растила, ночей не
спала? Для чужой девки?
