Тот, кто впервые видел Патрисию и Хлою вместе, обычно спрашивал – не сестры ли они. И дело было не во внешнем сходстве. Наоборот, девушки казались совершенно разными.
Хлоя – низенькая и темноволосая, носила каре чуть выше плеч, одевалась преимущественно в черное и звенела серебряными многочисленными сережками и подвесками.
Патрисия, или Патти, высокая стройная блондинка, напротив, предпочитала светлые джемпера и блузки, розовые кофточки и красивые платья с воланами. В ушах у нее поблескивали жемчужные сережки, а шею украшало ожерелье из стеклянных льдинок. Длинные волосы Патти обычно покорно лежали рыжевато-пшеничными волнами, рассыпавшись по плечам и опускаясь почти до самой талии, пока их в какой-то момент не замечала биологичка и не требовала срочно убрать в хвост.
И все же подруг часто называли сестрами, едва услышав необычные имена. Люди предполагали, что только у одних и тех же родителей может быть такая богатая фантазия. На самом деле, обе мамы девочек были большими оригиналками и остановились они на Хлое и Патрисии просто потому, что им понравились звучные, необычные, хоть и иностранные имена.
Ну а папы? Папы спорить не стали, не хотели расстраивать своих любимых половинок. И наверное, вот это, ключевое – теплые семейные взаимоотношения в обоих семьях, где каждый за другого горой, как раз то общее, что и помогло девушкам найти общий язык спустя 16 лет после рождения.
Они дружили всего год. Патрисия в школе «Сад знаний» училась с первого класса, а Хлоя пришла в прошлом году, в девятом. Худенькая темноволосая девочка испуганно смотрела большими синими глазами из-под челки, когда ее впервые представили перед всем классом. Патрисия почувствовала, как защемило сердце – ей очень захотелось взять под свое крыло этого нахохлившегося воробышка, готового защищаться, чтобы его никто не обидел.
Хлоя не была неформалкой, но очень ее напоминала – черной одеждой, звенящими цепочками, жирной подводкой вокруг глаз – и это тоже могло сыграть свою роль в период притирок с новым классом. Патти, почувствовала порыв, убрала сумку с соседнего стула и подвинулась в сторону, выжидательно глядя на новоприбывшую ученицу, мол, «присаживайся».
И это оказалось судьбоносным решением. Уже на перемене они болтали так, словно знали друг друга всю жизнь. Патти опасалась зря, Хлою никто не обижал, как впрочем и саму Патрисию. Девушки держались особняком в классе, хотя и пользовались определенным уважением – они не страдали высокомерием и запросто помогали с домашкой. На случайно брошенную издевку могли ответить что-то острое и хлесткое (особенно, Хлоя, так что Патти зря за нее переживала). Но все равно казалось, что эти две девушки выделяются из общей массы – на переменах они обсуждали гораздо более глубокие вопросы, чем их одноклассники, при этом темы были разные: от поэтов 19 века до изобретения автомобилей. Они не ходили с яркими баночками за гаражи, как некоторые другие ученики, не ругались матом, не устраивали конфликтов, и казалось, что их вселенные, глубокие, полные каких-то своих загадок и персонажей, обрели друг друга и соединились в одну. В общем, подругам некогда было скучать. Так бы все и шло своим чередом – уроки, домашние задания, переменки, обсуждения самого важного и интересного, если бы не 10 класс… и эти серые глаза, которые появились и принесли столько волнений.
«Наверное, в их глубине плещутся золотые прожилки. Маленькие такие, блестящие, извилистые как дорожки. Из-за этого вблизи они даже становятся похожими на зеленые. Или ореховые», – думала Патрисия, поглядывая в сторону высокого одиннадцатиклассника, который стоял в полуобороте, прислонившись к подоконнику.
