Я села на кровати и застонала – малейшее движение болью отзывалось в моей многострадальной голове. И было с чего! Стоит вспомнить вчерашний вечер…
Да вот только вспоминать его совсем не хочется! Но не получалось. Перед глазами у меня так и осталась стоять увиденная вчера картина и смыть это отвратительное, рвущее сердце на куски, изображение, не получилось даже тем количеством сакарны, что я влила в себя вчера.
Обнаженный Рин, его мощные мускулы перекатываются под смуглой кожей. И стонущая под ним Ункана, обхватившая его белыми ногами. Мой возлюбленный и моя лучшая подруга…
Всхлипнув, я откинулась обратно на подушки, закрыв лицо руками. Орниус! Как, ну как могли они?!
Поубиваться вволю мне, впрочем, не дали – раздалось звяканье колокольчика. Ну кого там принесла нелегкая с утра пораньше? Я бросила взгляд на большие настенные часы. Да, с «пораньше» я погорячилась – был уже первый час.
Поднявшись с кровати, я резко выдохнула и схватилась руками за голову – да что ж за адская боль такая с этой сакарны, будь она неладна! Я распахнула шторы и зажмурилась от яркого солнца, ворвавшегося в мою спальню и разогнавшего царивший здесь полумрак.
И снова раздался настойчивый звон колокольчика. Да иду я, иду!
Ругаясь и морщась при каждом резком движении, я натянула платье, причесалась и заплела волосы в косу, не слишком тугую – чтобы не доставлять излишних неудобств моей несчастной голове. Ей, бедняжке, и так досталось как следует. Проходя мимо кухни, с наслаждением осушила кувшин холодной воды. Ф-фух! Так-то оно значительно лучше.
Добравшись наконец до передней комнаты, которая служила у меня для приема посетителей, я открыла дверь. И увидела перед собой женскую фигуру, закутанную в синий плащ из очень недешевой ткани. Низко надвинутый капюшон бросал глубокую тень на лицо посетительницы и его почти невозможно было разглядеть.
Та-а-ак. Эта особа явно не желает светить личико. Плохо. Ничего хорошего обычно такие визиты не приносят. Я отступила в сторону.
– Проходите.
Незнакомка молча вошла и уселась в кресло для посетителей, стоявшее у моего стола. Закрыв дверь, я обошла стол и устроилась на своем месте.
– Чем обязана?
Женщина извлекла из-под плаща слиток металла и положила его передо мной. Я обратила внимание, что руки у нее нежные, холеные – незнакомке определенно не приходилось работать ими. Я усмехнулась. То ли дело мои – мозолистые, загорелые, в ссадинах и синяках. Переведя взгляд на брусок, я про себя ахнула. Это был корниэс, один из самых дорогих драгоценных металлов!
– Я хочу, чтобы вы выковали из него диадему. И зачаровали ее особым образом…
Я разочарованно вздохнула.
– Вы ошиблись. Я занимаюсь оружием. Если вам нужны украшения, советую обратиться…
– Мне нужен тот, кто сможет не просто сделать красивую цацку, но и зачаровать ее, – резко возразила незнакомка. – Вы славитесь своим умением в этой области. Я хорошо заплачу.
Я колебалась – деньги мне нужны, да вот только…
– На что вы хотите ее зачаровать?
– На любовь и повиновение, – решительно произнесла та.
Честное слово, у меня даже голова болеть перестала. Мрачно посмотрев на темноту под ее капюшоном, я осведомилась:
– А вы вообще в курсе, что за это и на плаху можно угодить? И вам, и мне.
– Никто ничего не узнает.
– Нет уж, извините, – я решительно отодвинула от себя слиток корниэса. – Я за такое не возьмусь.
Незнакомка помолчала, пристально вглядываясь в мое лицо, а потом спросила:
– Это ваше окончательное решение?
– Да.
– Что ж, – она поднялась с кресла, небрежным движением белой ручки забрав со стола драгоценный слиток. – Воля ваша. А я хотела заплатить за эту работу тысячу золотых карашадров.
