Говорят, Лондон – это большой лабиринт, бесконечное пересечение
переулков и улиц, запутанных столь искусно, что даже самый знающий
человек не пройдет по каждой из них за целую жизнь. Нужно просто
смириться, что ты живешь в семимиллионном, вечно движущемся,
неспящем муравейнике таких огромных размеров, что парализованный
разум не способен этого охватить.
И это только надземная его часть...
Гуляя по улицам этого бесконечного мегаполиса будьте осторожны:
ступая по поверхности не прочнее кожи, по тонкому холсту,
покрывающему реки и лабиринты, тоннели и пустоты, ручьи и пещеры,
склепы и канализационные стоки, не провалитесь случайно в
жутковатые те пространства, куда никогда не проникал солнечный
свет.
Не забывайте, что там, внизу, уходя вглубь на двадцать четыре
фута, сокрыта вся история древнего города. Ведь прошлое совсем
рядом, под нами... Оно существует как полноправный партнер
надземного города. И густо населено. А еще обладает собственной
температурой – на глубине в сто футов всегда шестьдесят пять
градусов по Фаренгейту*
И есть существа, не из числа нам привычных, которые, скрываясь
во тьме и холоде подземелий, выходят наружу, чтобы сеять хаос и
боль...
Избегайте их! А при встрече не смотрите в глаза. Не пытайтесь
взывать к их давно утраченной человечности...
Они – больше не люди. И не услышат вас...
А тем более не пожалеют.
***
Она вышла из экипажа на Лиден-холл и прошла до Комершл-стрит,
пропитанную скверным запахом прогорклого масла, немытого тела и
плесени. Там, нырнув в змеиный клубок переулков, именовавшихся
Уайтчепелом, она продолжила путь до многолюдной таверны под
названием «Скверный маленький барабанщик», возле которого не меньше
дюжины проституток зазывно оглядывали каждого проходящего, и ее в
том числе. Были они потрепанными и жалкими, готовыми за гроши
подарить любому желающему свою благосклонность, и Дениз, при всем
старании и безусловном таланте к преображению, не смогла бы
изобразить вот эти вселенскую грусть и обреченность во взгляде,
которые те демонстрировали.
А вот платье она подобрала неплохо. Увидела бы ее мать – мадам
де Бланкар хватил бы удар. К счастью, мать была дома, наверное,
сладко посапывала в постели, пока Дениз, обряженная под стать
местным девицам, протолкнулась в таверну и прошла к барной стойке,
стараясь казаться непринужденной. Она заказала темного пива и
осмотрелась по сторонам: проститутки, пьяницы и прочие завсегдатаи
этого места. И ни один не похож на него! Хотя с чего она
вообще полагает, что распознала б его в череде
однообразных, отпечатанных, как под копирку, одинаковых лиц,
несущих печать ежедневной борьбы за выживание и место под солнцем?
Ей просто наивно казалось, что монстры должны отличаться от обычных
людей, вот хотя бы пугающе злобным лицом или пристальным взглядом в
упор, от которого по спине табуном пробегают мурашки.
Но ни один сальный взгляд не вызывал в ней мурашек...
Скорее невольное отвращение.
– Эй, красавица, хочешь вместе скоротать вечерок? – притиснулся
к ней какой-то упившийся тип, обдав запахом перегара.
Дениз усилием воли удержала на лице приветливую улыбку.
– Боюсь, я тебе не по карману, дружок, – похлопала она его по
щеке. – Поищи кого-то другого.
– Сколько берешь?
– Тебе не осилить.
Несчастный вздохнул, не став даже спорить, уронил голову на
столешницу, с тоской глядя на ее полную кружку с пивом.
– Тебе бы лучше в «Британию» на углу Криспин и Дорсет-стрит, –
произнес забулдыга. – Там всяк клиенты посолиднее будут. Матросы, к
примеру... Слыхал, они платят охотней и платят неплохо.
Дениз вскинула бровь, посчитав, что совет очень даже неплох. Ей
все равно следовало пройтись по разным местам...
