Глава 1. Тени в коридорах
Полночный Санкт-Петербург окутывала февральская вьюга, заметая следы на брусчатке Дворцовой площади. Зимний дворец возвышался сквозь снежную пелену, словно мраморный исполин, хранящий тысячи тайн в своих позолоченных залах. В окнах третьего этажа мерцал тёплый свет керосиновых ламп, смешанный с холодным сиянием электрических лампочек – новшество, которое Её Величество Екатерина III внедряла в императорских резиденциях.
Майор Дмитрий Павлович Вяземский неторопливо шагал по Галерее воинской славы, его каблуки гулко отдавались эхом в просторном коридоре. Высокий, статный мужчина тридцати пяти лет, с аккуратно подстриженной бородкой и проницательными серыми глазами, он нёс под мышкой кожаную папку с документами. На лацкане его тёмно-синего мундира сыскного отделения поблёскивал серебряный знак – стилизованная сова с распростёртыми крыльями, держащая в когтях увеличительное стекло и древний ключ.
– Дмитрий Павлович! – окликнул его знакомый голос.
Вяземский обернулся. Навстречу спешил невысокий, коренастый мужчина в штатском костюме. Алексей Фёдорович Жарков, тридцати лет, инженер-изобретатель при дворе Её Величества, всегда выглядел так, словно только что вышел из мастерской. Его русые волосы торчали в разные стороны, на переносице сидели круглые очки в проволочной оправе, а из кармана жилета выглядывали различные инструменты и детали механизмов.
– Алексей Фёдорович, – кивнул Вяземский. – Что привело вас в столь поздний час во дворец?
– То же, что и вас, полагаю, – Жарков нервно поправил очки. – Кража из Императорской сокровищницы. Вы ведь ведёте это дело?
– Совершенно верно, – Вяземский остановился у одного из высоких окон, за которым кружились снежинки. – Хотя назвать это обычной кражей язык не поворачивается.
– Вы правы, – вздохнул Жарков, подходя ближе. – Похищенный предмет… он не совсем обычный. Я имел честь изучать его по поручению Её Величества.
Вяземский внимательно посмотрел на инженера:
– Расскажите подробнее. В официальном докладе значится лишь "древний артефакт неизвестного происхождения".
Жарков огляделся по сторонам, убеждаясь, что они одни, и понизил голос:
– "Око Первосвященника" – так его называли в древних манускриптах. Кристалл размером с кулак взрослого мужчины, ограненный в форме многогранника. При определённом освещении внутри него проявляются символы… символы, которые, похоже, живут собственной жизнью.
– Что вы имеете в виду под "живут собственной жизнью"? – поднял бровь Вяземский.
– Они движутся, – Жарков снял очки и принялся нервно протирать их платком. – Складываются в различные комбинации, образуя то, что напоминает письмена или формулы. Когда я подключил к кристаллу электрический ток малой мощности, символы засветились ярче, а сам артефакт начал… гудеть.
– Гудеть?
– Низкочастотный звук, почти неслышимый человеческому уху. Но измерительные приборы показали мощные вибрации. Словно артефакт пытался с чем-то… резонировать.
Вяземский открыл свою папку и достал несколько фотографий:
– Взгляните на место преступления. Что вы можете сказать об этом?
Жарков надел очки и внимательно изучил снимки. На фотографиях была запечатлена одна из комнат императорской сокровищницы. Массивный сейф стоял открытым, но его замки не были сломаны. На полу виднелись странные символы, словно выжженные на мраморной поверхности.
– Замок открыт изнутри, – пробормотал Жарков. – Но как это возможно? Сейф закрывается тремя различными механизмами: механическим, электромагнитным и…
– И магическим, – закончил Вяземский. – Печать Великого Мага Державина лично наложена Её Величеством.
– Да, именно. И судя по отсутствию повреждений, все три замка были открыты правильно. Но эти символы на полу…
