Хмурясь, он несколько раз обошел по периметру внутренний двор
дома, скользя взглядом по статуе Геркулеса, сжимавшего в правой
руке огромную палицу. Накинутая поверх спины шкура льва, плотными
складками спадала к мускулистым ногам. Морда зверя с разинутой в
немом рыке пастью украшала голову героя. Скульптор по неизвестной
причине придал гриве хищника чрезмерную пышность, отчего та
выглядела несколько комичной.
Не сумев сдержать улыбки, Фабий в порыве азарта сбил ногой бутон
какого-то странного цветка. И тут же пожалел о своей проделке. Если
увидит мама, то закатит истерику минимум на полчаса. Вот будет
криков и причитаний по безвременно ушедшему из жизни растению. Сад
– ее любимое место в доме и одна из немногих отрад. Нагнулся и
закинул пострадавший бутон в центр клумбы. Затем вырвал стебель и
спрятал за статую.
Близился вечер невероятно трудного и тяжелого дня. Началось все
с того, что придя утром в лавку, Фабий с отцом обнаружили попытку
взлома. Грабители сильно повредили замок на входной двери, хотя, к
счастью, не смогли открыть и проникнуть внутрь. Не удалось войти и
им, пришлось долго возиться, снимая искореженные засовы и вешая
новые. Едва открывшись, столкнулись с пожарной проверкой. После
прошлогоднего грандиозного пожара к таким делам в городе теперь
относились очень строго. Излишне ретивый сотрудник, несмотря на то,
что один из его начальников, являлся родственником отца Фабия, а
именно мужем папиной сестры, целый час осматривал помещение,
спускался в подвал и долго изучал план магазина. С огромным трудом,
лишь вручив чиновнику кувшин десятилетнего вина, удалось от него
избавиться.
Думая, что все закончилось и, расслабленно усаживаясь возле
прилавка, Фабий еще не знал, что неприятности только начинаются.
Спустя час к ним прибыл посланник от Валерия Мессалы с отказом от
покупки двадцати амфор. Расстроенный отец полдня ходил мрачнее
тучи. Фабию передалось его плохое настроение, сильно ухудшившееся
после того, как он вдребезги разбил сосуд с дорогущим рецинским
вином. Глядя на растекавшуюся по полу белую лужу, Фабий угрюмо
проклинал свое вчерашнее решение помочь папе и поработать в лавке,
а не отправиться вместо этого купаться с Феликсом в Тибре.
В довершение ко всему им пришлось битый час обслуживать двух
сварливых клиенток, сухую морщинистую матрону и ее пухленькую
розовощекую дочку. Они придирчиво перепробовали все сорта
представленные в магазине, всякий раз недовольно кривясь при
озвучивании цены. Долго цокали языками, обсуждая достоинства и
недостатки каждого вида, а в конце, объявив, что им ничего не
понравилось, проворчали, что отправляются в соседнюю лавку. Ее
хозяином являлся Сервий Порсена, главный соперник и конкурент папы.
Большего унижения для отца нельзя было и придумать. Он искренне
считал, что продает лучший товар во всем седьмом округе. К ним
часто обращались за покупками видные аристократы и просто ценители
превосходного вина. А два года назад он поставил несколько амфор
для императорского двора.
Едва закрылась дверь за несостоявшимися покупательницами, как он
объявил Фабию, что закрывает магазин и отправляется пройтись по
городу. С тех пор минуло четыре часа, а отец все не
возвращался.
“Поскорей бы закончился этот день”, – он примял землю в том
месте, где раньше росло отжившее свое несчастное растение, и
направился в атрий, центр дома.
Пройдя туда, остановился и прислушался. Тишина. Красноватые
отблески заходящего солнца, падавшие в прямоугольное отверстие в
потолке, беспечно играли в сверкающих струях фонтана. Установленный
посередине бассейна и представлявший собой бронзовую статую
Нептуна, он с ненавязчивым журчанием неутомимо выплескивал воду из
раскрытого рта морского божества. Вокруг, оттеняя обстановку свежей
зеленью, росли молодые деревья и замысловато подстриженные
кустарники. Горделиво возвышаясь над ними, высились тонкие, изящные
колонны, покрытые кремового цвета штукатуркой. Далее виднелись
внутренние стены, расписанные красочными мифологическими
сценами.
