В гостиной, помимо Дианы, находился
высокий мужчина в неброской, но явно дорогой и качественной одежде.
Помнится, во время последнего нашего разговора отец обмолвился, что
хочет меня кое с кем познакомить. И намекнул, что новый знакомый
сыграет в моей жизни очень важную роль.
Шагая к центру огромной гостиной, я
внимательно изучала незнакомца. Цепкий взгляд стальных глаз, темные
брови вразлет, высокий лоб, прямой нос с едва заметной горбинкой,
острые скулы, недовольно поджатые губы – явно возмущен моим
откровенным изучением его персоны – гладко выбритый волевой
подбородок и светлые волосы, аккуратно зачесанные назад.
Я даже руки в кулаки сжала, чтобы
унять неуместный зуд от желания растрепать его прическу, а то
слишком уж все идеально. Скользнула взглядом от широких рельефных
плеч к мощному торсу, угадывающемуся под слоями одежды, потом
опустилась еще ниже, к узким бедрам и крепким ногам, выгодно
подчеркнутым тканью штанов. Впрочем, думаю, дело тут было совсем не
в штанах. На этого что ни нацепи – все равно будет выглядеть
шикарно.
Закончив осмотр, я поразилась
коварству своего родителя: против такого жениха и возразить-то
нечего. Но мне не хотелось ничего, кроме как сообщить, что
договорные браки уже лет как пятьсот не практикуются и послать всех
к демонам. Ну не люблю я, когда мне что-то навязывают. Не люблю!
Отец называет это бунтарским духом, а Диана врожденной
вредностью.
Остановившись у стола, я перевела
взгляд на любовницу отца и приветственно кивнула. Она ничуть не
изменилась за то время, что мы не виделись – такая же изящная и
ухоженная, только взгляд стал другим. Сейчас в нем не было даже
намека на притворную радость от встречи со мной.
-Знакомься, Эбигейл, это лир Аррон
Алистер, твой телохранитель, - представила мне мужчину Диана, и я
едва не поперхнулась вдохом.
То есть, не жених? Я облегченно
выдохнула, но почти сразу осознала, что радовалась зря.
В смысле, «телохранитель»? Он
похоронит мое тело в случае, если очередная выходка будет стоить
мне жизни? Или будет таскаться за мной повсюду, постоянно путаясь
под ногами? Такого счастья нам не надо, спасибо.
К тому же, мужчина мне понравился и
не был виноват в том, что у меня тяжелый характер, поэтому я
подумала, что мне стоит избавить его от такой участи, как
постоянное пребывание в моей компании. Так сказать, по доброте
душевной решила сделать хорошо и приятно нам обоим.
Дорога была долгой и порядком меня
утомила, поэтому я решила сразу обозначить свою позицию, не
размениваясь на положенные этикетом расшаркивания.
-Я не нуждаюсь в услугах
телохранителя, - обратилась я к женщине, а потом перевела взгляд на
господина Алистера. – Вы уволены.
-Это последняя воля твоего отца, - с
нажимом произнесла Диана и окинула меня тяжелым взглядом. – Если в
тебе осталась хоть капля совести, ты не посмеешь оспорить его
решение.
Я уже набрала в грудь побольше
воздуха, чтобы высказать свое мнение о том, у кого из нас двоих эта
самая совесть хотя бы имеется в наличии, но тут до меня дошел смысл
фразы «последняя воля». Так вот, почему он сам меня не
встретил.
Меня как обухом по голове ударили, и
я опустила ресницы, чтобы скрыть вспышку силы, которая
всколыхнулась и попыталась прорваться наружу. Медленно выдохнула,
пытаясь взять себя в руки. Как сквозь толщу воды до меня донесся
мягкий баритон блондина:
-… так что с этой минуты я буду вас
охранять.
-Сочувствую, - обронила я,
развернулась и покинула гостиную.
Моя комната находилась на втором
этаже, и весь путь я пыталась осмыслить то, что недавно сказала
Диана. Не получалось. Я не то, что осознать, я даже поверить в это
не могла. Папы больше нет. Может, это какой-то глупый розыгрыш?
Может, я неправильно истолковала ее слова?
