Телефон зазвонил, когда я немного ослабил хватку на шее Полянского, чтобы перехватить графин со склада поудобнее.
– Даже не пытайся бежать, – предупредил я Дениса, отпуская его и вытаскивая трубку. – Если дёрнешься, я тебе выпою содержимое этого графина, и подозреваю, тебе это не понравится. Слушаю, Эд.
– Ты где? – голос Эдуарда был непривычно сухим.
– В Центральном парке. Я… – запнувшись, я всё же сумел взять себя в руки и договорил, – я всё видел, здесь на большом экране срочную новость транслируют.
– Громов мёртв, – Эдуард перебил меня. Я даже не спрашивал, откуда он это знает. У него особая связь с СБ, и он вполне мог почувствовать гибель её начальника.
– Егор с Ромой и Ванда? – я так стиснул зубы, что почувствовал во рту привкус мела.
– Ванда у меня в московской квартире, Егор… не знаю, – признался Эд. – Но Роман жив, ты бы почувствовал, если бы он погиб, к тому же…
– Эдуард Казимирович, посмотрите, метка исчезла, – раздался смутно знакомый голос. Ольга? Что Эд делает в Гильдии? А Оля тем временем продолжала: – Роман Георгиевич жив.
– Дима, перемещайся ко мне, – перебил её Эд.
– Я не один, мне удалось Полянского захватить. Его необходимо допросить, – я бросил злобный взгляд на слегка дезориентированного Дениса.
– Давай его тоже ко мне, я сейчас открою временный допуск, – Эдуард на секунду замолчал, а потом добавил: – Я скоро буду. Нужно поставить защитный периметр вокруг здания, чтобы, кроме спасателей, никто не мог пока войти внутрь. Дима, тебе пока там делать нечего, я узнаю, что с Гараниным и Дубовым, и сообщу, как только прибуду.
Он отключился, а я закрыл глаза и наложил координаты квартиры Эда на злополучный графин. Когда я протянул руку, чтобы схватить Полянского за шиворот, снова раздался звонок. Я опустил взгляд на дисплей и практически сразу ответил.
– Слушаю.
– Дима, я увидела новости… – растерянный голос матери словно что-то надорвал во мне. К горлу подкатил комок, и начало обрушиваться осознание случившегося. С большим трудом мне удалось на этот раз взять себя в руки. Уж перед кем-кем, а перед Полянским нельзя показывать слабость.
– Мама, со мной всё в порядке, но у меня сейчас много работы, извини, потом поговорим, – быстро ответил я.
– Я понимаю. Главное, что ты жив, – и она отключилась. Я же сунул телефон в карман и схватил Полянского за воротник, крутанув его так, что тот захрипел.
– Руку на графин, – прошипел я, наклоняясь к нему поближе.
– Ворот ослабь, придурок, ты меня задушишь, – прохрипел Денис.
– Я бы тебе шею с удовольствием свернул, – ответил я ему, но хватку немного ослабил. – За графин хватайся.
Он положил руку на портал, и я его активировал. Мы очутились в гостиной роскошного пентхауса Эдуарда. Ванда, стоявшая у окна, резко развернулась, и я увидел ужас, плещущийся в её глазах.
– Я не могла дозвониться ни до Ромы, ни до Егора. Их телефоны отключены, – прошептала Ванда. – Дима, ещё немного, и я начну сходить с ума.
– Они живы, – сразу же сказал я, швыряя Полянского на стул. Затем подошёл к журнальному столику и поставил на него графин, не переставая говорить: – Ромка точно, он мой родич, и я почувствовал бы, если бы он погиб. Да и Ольга подтвердила, что смены руководства Гильдией не наступило. А Егор был с ним, поэтому…
– Хвала богам, – Ванда на мгновение прикрыла глаза, проведя руками по лицу. Тряхнув кудряшками, она открыла глаза и в упор посмотрела на Полянского. – А этого ты зачем притащил?
– Он был на складе, – ответил я, подтаскивая ещё один стул и садясь напротив Полянского. – И теперь я хочу услышать, что он там делал.
Меня прервал едва слышный хлопок. Прямо посреди гостиной появился Эдуард. Он бросил использованный портал на стол – это был какой-то камень – и повернулся ко мне.
