Холодно. Непередаваемо, страшно холодно. Настолько, что пальцы
на руках согнуты крючками, будто стараются удержать хотя бы кусочек
тепла. Они едва шевелятся, а всё тело точно налито свинцом. В груди
до сих пор саднит от жестокого тычка ножом. Я помню свои последние
секунды жизни, как в замедленной съёмке: тёмный страшный переулок,
вой несчастной дворняги, и те мерзкие ублюдки, что издевались над
бедным животным…
Их было трое, а я одна. В их глазах отсутствовали страх и
совесть, лишь жажда жестокости зияла в них. Мне удалось вырубить
первого ударом бокена*, второго пнула вбок ногой, но на третьего ни
сил, ни реакции уже не хватило.
Лезвие сверкнуло в промозглой тьме. Сталь вошла в мою плоть. А
дальше — бесконечная темнота и холод, холод, холод… Ледяной и
затхлый, будто в столетней могиле…
Почему же теперь снова могу открыть глаза? Ведь я должна быть
мертва. Или каким-то чудом мне удалось спастись?..
— С пробуждением, Адалена, — раздался рядом раскатистый тяжёлый
голос.
Бледно-голубые, почти прозрачные глаза незнакомца взирали на
меня сверху-вниз надменно и безжалостно. Густые белые волосы, точно
укрытые вечными снегами, были зачёсаны назад, открывая вид на
мужественное лицо, словно высеченное из мрамора. Опустив взгляд
ниже на массивную атлетическую грудь, я была готова к тому, что
увижу белый халат или другую одежду, указывающую на профессию
медработника. Однако мужчина был одет сплошь в чёрное — брюки,
рубашку, жилетку, и чем-то напоминал ворона, особенно с учётом
чёрного широкого плаща, подбитого у ворота чёрным мехом.
— Кто вы?.. — прохрипела я, не узнавая собственный голос.
Он прозвучал поистине жутко, как будто горло мне стягивали
тяжёлые цепи. Неужели простыла?.. Впрочем, это ерунда по сравнению
со смертельным ударом, который я получила. Сейчас стоило бы узнать,
что с моим ранением, а не переживать из-за красоты голоса. Но я не
смогла пошевелить не только пальцами. Собственное тело отказывалось
меня слушаться. Я не чувствовала ничего, кроме проклятого холода и
необъяснимого страха.
— Меня зовут Арас, — представился мужчина в чёрном. — Я —
Хранитель Января и правитель Эвигона. И с этой минуты ты будешь
служить мне, Адалена.
Что?.. Что он сказал?..
Может, некоторые слова и были мне знакомы, но другие оставались
абсолютной абракадаброй. А в целиком речь Араса прозвучала как бред
сумасшедшего.
Адалена?.. Это он меня так назвал?.. Но почему? Что вообще
происходит?
— Мне кажется, ты уже достаточно належалась в гробу за последние
двести лет, — продолжил он, не скрывая стальных нот в интонациях. —
Пришло время действовать. Рэаган!
Через секунду на зов явился и встал рядом с Арасом другой
мужчина. Его лицо, широкие плечи и развитая мускулатура, которую
была не в силах скрыть даже плотная кожаная куртка, скорее
напоминающая доспех, свидетельствовали о том, что передо мной
настоящий воин. О том же красноречиво заверяли и два коротких меча,
прикреплённые на поясе с разных сторон. Почему-то не возникало
сомнений, что это человек точно умеет обращаться с оружием, да и в
боях бывал не раз.
Только вот кто в наше время умеет управляться с мечами? Разве
что такие странные личности, как я, которые из всех возможных хобби
выбрали фехтование.
— Милорд, — покорно пригнул голову тот, кого Хранитель назвал
Рэаганом.
— Помоги Адалене принять вертикальное положение, и можем
приступать к испытанию.
— Не будет ли лучше немного подождать, пока она не придёт в себя
окончательно? — вкрадчиво спросил Рэаган и кинул на меня косой
взгляд тёмных, пронзительных глаз.
Возможно, из-за того, что он всё ещё сгибался в поклоне, Рэаган
казался немного ниже ростом Араса. Однако в нём ощущалось то, что
может порой сокрушить любую силу. И тут речь не только о физических
данных, хотя и их Рэаган был явно не лишён. Вся его напряжённая
поза, волевые черты лица и тёмные волосы до плеч, которые развевал
порывистый ветер, говорили о непреклонной внутренней решимости. Я
всегда чувствовала такие вещи даже в незнакомых людях. И точно
могла сказать, что Рэаган не из тех мужчин, кто струсят перед лицом
опасности.
