Тяжёлые капли падали на лицо, скатываясь к ушам и оставляя за
собой липко холодящие дорожки. Грозовая свежесть и прелая земля
смешались с не столь приятными обонянию навозом и лежалым
мусором.
Я втянула ядреную смесь носом и закашлялась. В груди саднило,
под спиной ощущались острые грани камней, а голова раскалывалась от
невыносимого звона в ушах. Мысли разбегались, будто спугнутые
странным, неестественным звуком.
Ресницы разлепились с трудом.
Приоткрыв глаза, я наткнулась взглядом на чей-то сапог. Вытертая
кожаная подошва с небольшим каблуком, сбитым по краям до белых
полос, высокое голенище до самого колена. Темные штаны, темная
рубашка, матовый жилет из облезлой кожи. Он почти сливался в ночной
тьме с брусчаткой, на которой лежал, больше напоминая груду
отходов, чем человека.
Мужчина неестественно вывернулся, поджав ноги к животу и
запрокинув лицо… И не подавал признаков жизни, уставившись широко
распахнутыми глазами в низкие грозовые тучи. Дождь ему уже не
мешал.
Приподняв голову, я огляделась. Узкий переулок заканчивался
высокой стеной без окон, с острыми поблескивающими навершиями.
Похоже на чей-то забор, только очень уж надежный. Я лежала примерно
в той же позе, что и мужчина, только ткани на мне было намотано
куда больше.
Самое странное в нашей позиции было то, что мы практически
соприкасались ладонями. Может, даже держались друг за друга до тех
пор, пока не потеряли сознание?.. Кто он? И почему мы в этом
тупичке вдвоём?
Я приподнялась на дрожащих руках, попыталась встать и чуть не
упала снова, запутавшись в юбках. Кроме того, голова кружилась
по-прежнему. Ползком, подтягивая за собой стреноженные тканью ноги,
как паралитик, подползла ближе к голове мужчины и приложила пальцы
к шее. Он не шевельнулся и не дрогнул, к тому же кожа его была
холодна как лёд. Умер, похоже, довольно давно, и уже успел
окоченеть.
При взгляде на его лицо ничто во мне не отозвалось. Совершенно
чужой, еще молодой парень с острой бородкой клинышком и пышными
усами, призванными прибавить ему лет и солидности. Сейчас волосяная
растительность печально поникла, размокшая под потоками воды.
Нервно поведя плечами, я ладонью опустила бедолаге веки. Пусть мы
не знакомы, но пристальный взгляд мертвеца меня порядком
нервировал.
Откуда-то сбоку в переулок проникало немного света. Откинув в
сторону тяжелую полу плаща, я осмотрела мужчину, без особого
пиетета охлопывая его бока и живот в поисках как ран, которые могли
бы объяснить его состояние, так и чего-то полезного. Сама не знаю,
что именно я искала и какое мне дело до причин его смерти.
Действовала на чистых инстинктах. Руки мои, впрочем, вполне умело
обыскивали многочисленные внешние и потайные карманы кожаного
жилета, вышитого царапучей металлической жесткой нитью.
К сожалению, ничего полезного там не оказалось. Зато ниже мне
повезло.
На поясе звякнул мешочек. Чтобы отвязать его, пришлось
повозиться: шелковые веревочки затянулись и распутываться
отказывались, тем более под моими одеревеневшими пальцами. Но я
справилась. Не тратя время на подробное разглядывание, сунула
добычу в карман... и поняла, что в подоле его нет.
Теперь уже я охлопывала себя, пытаясь понять, куда спрятать
приобретенное. Юбок обнаружилось аж целых три, и все в плане
хранения вещей - бесполезные. Ткань была мокрая, жесткая и грубая,
особенно та, что шла внешним слоем.
Верхняя моя часть оказалась более перспективной - у нее имелось
декольте. Причём внушительное такое, хоть и полуприкрытое подмокшим
под дождем платком. Вымокла, впрочем, я уже вся, где больше, где
меньше. Обувь моя – кстати, куда проще, чем у мужчины, из грубой
кожи, на деревянной подошве - тоже набрала воду и хлюпала при
каждом движении.
