Эта история – выдумка.
Все герои, события и даже клубы, которые могут показаться знакомыми, – плод фантазии.
Да, здесь есть футбол, Ярославль, база «Шинника» и старенький «Рубин» на кухне. Но это – декорации.
Настоящая история происходит внутри человека, когда он теряет себя и пытается собрать заново – шаг за шагом.
Если вы в чём-то узнали себя – это совпадение. Но, может, и не совсем.
Спасибо, что вы открыли эту книгу.
Квартира с окнами на стадион
***
Июнь 2005 года
Солнце, густое и тягучее, как липовый мед, заливало старый паркет и грело макушку. Глебу было семь, и он сидел на отцовском велотренажере, давно превратившемся в его личную смотровую вышку. Прижавшись лбом к прохладному стеклу балкона, он смотрел на стадион. Там, на огромном зеленом сукне, копошились маленькие фигурки. Они стригли газон, и ветер, лениво переваливаясь через крыши, доносил до девятого этажа горьковатый и самый лучший на свете запах – запах свежескошенной травы. Запах большой игры.
Из комнаты доносился хит того лета, гремевший из каждого ларька, – группа "Уматурман" надрывалась про Прасковью из Подмосковья. Но Глеб не слышал. Он видел только поле.
Скрипнула дверь, и на балкон вышла Ольга. В свои двенадцать она уже считала себя безнадежно взрослой. Из наушников ее кассетного "Вокмена" доносилось заграничное шипение Аврил Лавин. Она плюхнулась на старую табуретку и с хрустом раскусила семечку.
– Чего уставился, Рощин? – ее голос был насмешливым, но беззлобным. – Опять своих этих пасешь? Сегодня этот будет играть… как его… лохматый? Янотовский?
Глеб даже не повернулся. Он знал, что сейчас начнется. Для Ольги его увлечение было чем-то сродни коллекционированию марок – так же скучно и непонятно. Он чуть прищурился, глядя на поле, и ответил тоном маленького старичка, познавшего всю суть мироздания:
– Да вот, пытаюсь понять. Двадцать два взрослых мужика бегают за одним круглым мячом. И ведь никак догнать не могут. Что в этом люди находят интересного – ума не приложу.
Ольга на секунду замолчала, переваривая. Вроде бы согласился, а вроде и издевается. Она фыркнула, не найдя, что ответить.
– Чудной ты, Глебка. Пойдем лучше, мама пирог испекла. С яблоками.
Глеб улыбнулся, но только про себя. Маленькая, но важная победа. Он знал, что в итоге все равно пойдет пить чай с пирогом, но решил задержаться здесь еще на пару минут. Один на один со своим миром, полным запахов травы и будущих свершений. Миром, который он никому, даже любимой сестре, не даст высмеять. Не прямо. Он просто сделает так, что это станет им неинтересно.
***
**Август 2008 года**
Первая тренировка вымотала Глеба, но он никогда не чувствовал такой приятной усталости. Ноги гудели, синяя футболка «Шинника» промокла от пота и липла к спине, но он был невероятно счастлив.
Вместе с отцом они сидели на зелёной скамейке у кромки поля. Отец протянул ему бутылку «Буратино», и Глеб жадно выпил. Пузырьки приятно щекотали нос.
На соседнем, основном поле, лениво перепасовывались игроки "основы". Глеб завороженно смотрел на них, на легионеров, которых видел до этого только с трибун – на резкого поляка Дамиана Горавского, на мощного украинца Дмитрия Семочко. Они казались ему небожителями.
– Ну что, доволен? – спросил отец. Виктор Рощин редко улыбался во весь рот, чаще всего – лишь уголками губ, но сейчас его глаза светились неподдельной гордостью.
– Пап, это так круто! – выдохнул Глеб. – Тренер сказал, у меня удар хороший!
– Этого недостаточно, – отец, как всегда, был серьезен. Он вытащил из кармана потертый шахматный набор и щелкнул застежкой. Магнитные фигуры тускло блеснули на солнце. – Атака – это хорошо. Но бить нужно с умом. Смотри..
Он быстро расставил несколько фигур на крошечной доске.
