Огонь, который смотрит в ответ
Гокарна. Старый индуистский храм, где всё переплетено – древность и новизна. На каменных стенах копоть веков, а поверх – большие бумажные иконы, напечатанные типографским способом. Они уже чуть выцвели, но краски по-индийски яркие: алый, жёлтый, изумрудный. На одном из таких плакатов сияет богиня Лакшми, богиня богатства и удачи, с золотыми руками и мягкой улыбкой.
Воздух густ от запаха сандала и жасмина. Перед входом в храм непрерывно гремит бронзовый колокол: каждый раз, когда заходит новый верующий, он звонит в него, извещая богов о своём приходе. Внутри – суета и покой одновременно. Одни складывают ладони у груди, другие делают подношения, а браман у дальней стены ставит на лоб посетителей красные тилки, освящая их путь.
В этой живой, шумной атмосфере ещё один браман сидит особняком. На его лице – странные очки: два плоских гранатовых камня, один зелёный, другой оранжевый. Линзы отполированы до прозрачности, величиной с перепелиное яйцо. В каждой по две дырочки: через внутренние продета верёвочка, перекинутая через нос, через внешние – другая, идущая за уши и вокруг головы. Конструкция простая и грубая, но гениальная: возможно, древний прообраз очков, каких вы не встретите ни в музеях, ни в учебниках.
Сквозь эти гранатовые линзы браман смотрит прямо на бумажное изображение Лакшми. В один глаз вливается зелёный свет, в другой – оранжевый. Из-за этого её лицо на плакате оживает, переливается, становится подвижным, как будто дышит. Зрительные потоки складываются в голове в новый узор, и сознание брамана начинает меняться. В ярком дыму благовоний, под звон колокола, под шёпот мантр он видит богиню живой – не на бумаге, а здесь, в храме.
Дальше дорога ведёт в Монголию, к краю пустыни Гоби. Там шаман в полном наряде змей и перьев надевает маску из плоской кости с двумя горизонтальными щелями. Перед глазами болтаются тряпичные змейки, закрывая и открывая огонь, создавая хаотический зрительный шум. Шаман танцует вокруг костра с бубном, и этот танец словно расшатывает границы мира. Люди больные, измученные, сидят в круге. И когда шаман входит в огонь, будто в него вливается поток древних божеств. Он касается больных – и в темноте между его руками и их телами пробегают искры. Один старик с белыми глазами падает, его трясёт, и когда он открывает глаза, они уже чисты. Иллюзия или чудо? Мир не даёт ответа, но люди плачут и благодарят.
В Ладакхе, высоко в горах, дымят костры можжевельника и рододендрона. Шаман традиции бон надевает очки альпийских стрелков времён войны – алюминиевые чашечки с прорезями. На одной чашке – горизонтальная щель, на другой – вертикальная, всё замазано воском, оставлены лишь нужные линии света. Шаман танцует, и кажется, что он парит над землёй. Люди приходят к нему с бедами: болезни, потери, отчаяние. И уходят другими – судьба их развязывается, будто узел, который кто-то разрубил. Может, это дым, галлюцинация высоты, а может, реальность. Но для тех, кто был рядом, важен результат, а не объяснение.
