Москва, 2035 год. Сектор 7А, лаборатория «КиберТех»
Доктор Артем Крылов замер перед прозрачной капсулой, в которой лежала его дочь. Холодный синий свет операционной отражался в его очках, скрывая красные прожилки на белках глаз. Он не спал уже 72 часа.
– Ольга, последний шанс отказаться, – его голос дрогнул, когда он провел пальцами по ее запястью, где уже виднелся свежий шрам от вживления чипа.
Девушка слабо улыбнулась, ее бледное лицо казалось почти прозрачным под светом неоновых ламп.
– Мы же договорились, папа. Если не я, то кто?
За стеклом операционной толпились десять человек в белых халатах. Главный инженер Морозов нервно сжимал планшет, на экране которого мигало предупреждение:
«Протокол NX-1. Риск отказа: 47%. Подтвердить активацию?»
– Артем Владимирович, – Морозов сделал шаг вперед, – мы не тестировали долгосрочные эффекты на человеческом сознании. Вчера еще один шимпанзе из группы Б…
– Умер? – Крылов не отрывал взгляда от дочери.
– Хуже. Перестал узнавать собственное отражение.
В капсуле Ольга медленно закрыла глаза. Ее пальцы сжали край кушетки, оставляя белые отпечатки на металле.
– Она согласилась, – Крылов резко провел пальцем по экрану, отправив команду активации. – Начинаем.
Капсула закрылась с тихим шипением гидравлики. Через матовое стекло было видно, как по внутренним стенкам побежали голубые прожилки – наножидкость начала заполнять систему.
– Показатели в норме, – бормотал Морозов, наблюдая за графиками. – Нейронная активность стабильна, синхронизация на 89%…
Крылов прильнул к стеклу. Его дочь выглядела спокойной, почти умиротворенной. Вдруг ее веки задрожали.
– Что это?
На экране один из графиков резко пошел вверх.
– Странно… – Морозов увеличил изображение. – Чип начал самостоятельную калибровку.
– Прервите процесс!
– Не могу! Система заблокировала внешний доступ!
В капсуле Ольга внезапно выгнулась, ее рот открылся в беззвучном крике. Глаза закатились, оставляя видны только белки.
– 37 секунд, – прошептал кто-то из техников.
Тогда это и случилось.
Ольга резко села. Ее глаза открылись – зрачки сузились до размеров булавочных головок, отражая голубоватый свет чипа.
– Тест успешен, – произнесла она механическим голосом, который не принадлежал девятнадцатилетней девушке. – NexTrack активирован.
Крылов отшатнулся. Впервые за 27 лет работы он почувствовал ледяной ужас.
Глава 1: «Цифровая зависимость»
Москва 2043 года дышала электричеством, но не жила. Она существовала в состоянии перманентной цифровой комы, где каждый вздох был отмерен алгоритмами, а каждый шаг просчитан до миллиметра. Воздух, некогда наполненный ароматами дождя, выхлопов и человеческих эмоций, теперь представлял собой стерильную смесь, очищенную до молекулярного уровня. В нем не осталось ничего живого – ни пыльцы, ни бактерий, ни случайных запахов, только холодный, точно откалиброванный коктейль из кислорода, азота и микроскопических наноботов, следящих за качеством атмосферы.
Сергей Ильин шел по «умному» тротуару, который мягко пружинил под его ногами, автоматически подстраиваясь под вес, походку и даже настроение. Над головой в воздухе висели голографические проекции, но это были не просто изображения – это были живые, дышащие сущности, вплетенные в саму ткань реальности. Они меняли форму, цвет и содержание в зависимости от того, кто на них смотрел, подстраиваясь под биоритмы, историю поисковых запросов и даже невысказанные желания.
«Сергей Ильин, 28 лет. Уровень кортизола – повышен на 17% относительно вашей нормы. Частота сердечных сокращений – 85 ударов в минуту. Рекомендуем: 1) Экспресс-медитацию (8 кредитов), 2) Сеанс ароматерапии (12 кредитов), 3) Коррекцию настроения (бесплатно по вашему тарифу)».
