Темным сырым вечером, которые обычно бывают в конце августа, я подошел к окну, чтобы задернуть шторы. Капли дождя, как слезы, медленно стекали по стеклу. Было около полуночи, и уже все улицы опустели. Под моими окнами уныло расположился парк аттракционов. Он был уже изрядно старый, а потому редко посещаемый. И все же не переставал работать изо дня в день, неизменно открываясь в восемь утра и закрываясь около полуночи. Я еще раз бросил последний взгляд на улицу за окном, на опустевшие сырые аттракционы, как вдруг меня привлек один странный факт – одинокая фигура в кабине чертового колеса, самого достопримечательного аттракциона в нашем парке. Оно было построено первым, а потому считается здесь раритетом.
Я присмотрелся лучше. Обычно в это время посетителей в парке не остается, но здесь я не мог ошибиться. Чья-то фигурка легко покачивалась в кабине, словно кукла на игрушечном колесе обозрения. Чайник на кухне начал бешено свистеть, и я спохватился, что оставил его на плите. Быстрым движением задвинув штору, я прошел на кухню, где меня ждали клубничные пирожные и чай из шиповника.
На следующее утро я встал рано. Был понедельник. Меня ждала новая неделя, которая ничего особенно мне не сулила. Около пяти дней назад я вернулся домой, решил провести здесь тот долгожданный отпуск, который положен каждому военному. Все, о чем я мечтал месяц назад, прячась в мокром глиняном овраге в лесах на задании, так это о домашнем уюте, о теплой постели и чашке чая из шиповника.
Впереди у меня еще было около двух недель непрерывного отдыха. И я, недолго думая, оделся и вышел на улицу. Дождь, к большому моему облегчению кончился, но небо все еще было покрыто мрачными тучами, которые не обещали хороший денек.
Я прошел по аллее, высаженной туями, и оказался у ворот парка аттракционов. Несмотря на ранний час (было еще не больше половины девятого) в парке чувствовалось какое-то оживление. Мне стало любопытно, что может происходить в этом всегда спокойном месте так рано утром, и я, не колеблясь, прошел вовнутрь. Около одного из аттракционов стояло несколько мужчин, женщин в легких летних платьях и трое полицейских. Я сразу направился к ним. Такое скопление народу образовалось около чертового колеса. Аттракцион был временно остановлен. На платформе около серой кабины лежало что-то на земле. Я подошел ближе и разглядел вытянутую руку из-под черной простыни, которая скрывала труп. Один из криминалистов на минуту стянул простыню, и я увидел красивую девушку с веснушчатым лицом и рыжими, как медь, волосами. Она лежала неподвижно, будто спала. Ее слишком яркая помада еще больше выделялась на бледном лице. Ближе подойти было нельзя, территория была оцеплена, но что еще удалось разглядеть, так это откусанный вафельный рожок мороженого, который валялся в кабине. Само мороженое растаяло и растеклось по полу.
«Клубничное», подумал я. Больше всего на свете я люблю клубнику. Почему я подумал сейчас об этих вещах? Мне стало не по себе, как-то зябко и противно. Хмурое небо повисло над этим жутким аттракционом, и верхние кабинки скрывались в тумане.
– Что здесь случилось? – Обратился я к полицейскому, который стоял около меня.
Капитан средних лет с седеющими висками и чуть опустившимися уголками губ повернулся в мою сторону.
– Здесь произошло убийство. – Холодно бросил он. – Вы ничего подозрительного не заметили в этом парке накануне?
Я помедлил секунду перед тем, как ответить.
– Окна моей квартиры выходят прямо в парк, – начал я, кидая последний взгляд на тело, которое погрузили на носилки и понесли в сторону специального автомобиля, – вчера около полуночи перед тем, как лечь спать, я подошел к окну, чтобы задернуть шторы. Тогда я и заметил последнего посетителя парка аттракционов. Человек сидел в кабине чертового колеса.
