Глава первая. «Санта-Клаус» и пряничные человечки
Эрни, с самым непринужденным видом, на который только он был способен, разглядывал содержимое полки супермаркета. В разгар зимних праздников секция с кремами для загара и прочих атрибутов курортного времяпрепровождения выглядела откровенно заброшенной. Видимо, те, кто мог позволить себе в эти дни погреться под тропическим солнцем, приобретали все эти вещицы в магазинах иного класса. Однако это не отменяло необходимости ежедневной уборки, и Эрни выбрал удачный момент, когда дама с моющим пылесосом свернула в проем между витринами, направляясь к холодильникам, и он проскользнул сюда незамеченным. Он знал, что примерно через десять минут она вернется и ему придется уйти.
Но сейчас он может спокойно стоять здесь, отогревая окоченевшие пальцы рук и ног, и спокойно думать, позвякивая последними монетами в кармане слишком короткой для такой холодной зимы куртки.
Он никогда не воровал, как бы ни было трудно (просто поклялся себе этого не делать), и даже никогда не выходил из магазина, совсем ничего не купив. Он продержится еще несколько дней, оттаивая в ладонях снег, чтобы выпить чистой воды, и растягивая подкопченную корку хлеба на целые сутки, превращая его кусочки во рту в жидкую-прежидкую кашицу. Потом он снова найдет какую-нибудь работу в порту или еще где-нибудь, а потом…
Он не знал, что будет делать, но он попытается накопить немного денег, и, может быть, даже когда-нибудь сможет купить ее. Он даже не знал, получится ли у него что-нибудь сделать, когда она ляжет в его руки, издаст ли она под его загрубевшими пальцами хоть один мелодичный звук.
Но он знал, что никогда не сможет забыть ее голос, глубокий, тревожащий и умиротворяющий, ниспровергающий все и возвращающий надежду из ниоткуда.
* * *
Тогда он просто проходил мимо и увидел сквозь стекло витрины, как парень с темными густыми волосами, собранными в хвост, отложил другую и взял в руки эту, как будто уже поняв, что именно она – та самая, – и, прикрыв глаза и запрокинув назад голову, заскользил тонкими, почти как у девушки, пальцами по струнам.
Тогда еще с ним был дедушка. Дедушка, который не стал одергивать и задавать лишних вопросов, а просто мягко положил на его плечо свою теплую шершавую руку и молча стоял рядом, пока он, «остолбенев» посреди улицы, с полуоткрытым ртом слушал музыку, лившуюся из-за неплотно закрытой двери на грязную, суетную, грохочущую улицу вопреки всему или во имя всего.
Музыка уже смолкла, и темноволосый парень, держа в одной руке картонный футляр со струнным чудом внутри, вышел из магазина и направился к светофору, а Эрни все стоял и стоял, как будто боялся, что если он сдвинется с места, волшебство, открывшееся ему, исчезнет и уже никогда не вернется. Загорелся зеленый свет, но парень, оглянувшись и едва взглянув на Эрни, остановился и, не обращая внимания на толкавших его людей, спешащих через дорогу, стал сосредоточенно искать что-то в кармане своих узких джинсов.
Наконец он извлек оттуда нечто, умещавшееся между его пальцами, и легкими шагами приблизился к Эрни. «Я бы никогда с ним не расстался, но он всего лишь из пластмассы, и мне все-таки пришлось купить новый. Это тебе на удачу». И парень разжал пальцы. На его ладони лежал кусочек пластмассы, наверное, когда-то бывший треугольным и ярко-розовым, весь пронизанный микротрещинками, как будто готовый вот-вот рассыпаться в пластиковую пыль.
«А что мне с ним делать?» – спросил Эрни скорее сам себя, потому что парень на этот раз все-таки перешел дорогу.
Дома он осторожно проделал нагретой иглой в середине треугольничка отверстие, и с тех пор «амулет» всегда был с ним.
