Удержи меня

– Алек, пойми наконец, что тебе не потянуть вас двоих, ты только окончил университет, тебе самому нужно встать на ноги! – причитала тётя Бритни.

Знаю, подслушивать нехорошо, но я не могу сидеть в комнате и слушать, как они ругаются, и быть в неведении.

– Вас беспокоит только это? – мой брат пытался контролировать свои эмоции, но ему достался пылкий характер отца. – Мы только что похоронили отца, а этим ублюдкам всё с рук сошло!

Я Сара Хардман, в шестнадцать лет я потеряла отца. Наш с Алеком отец работал в полиции и был убит при странных обстоятельствах. Мой брат знал больше подробностей, но меня напрочь отказался в них посвящать. Маму мне увидеть не посчастливилось, она умерла во время родов. Я знаю, как она выглядит и какой она была, лишь со слов отца и брата. Папа всегда говорил, что я очень похожа на маму. От его слов мои глаза всегда наполнялись слезами, а в груди начинало покалывать, ему приходилось тут же меня успокаивать. Он постоянно напоминал мне о том, что он всегда хотел, чтобы у него была дочь.

Тётя же всегда была нам чужим человеком, отец всегда ругался с ней, да и я с Алеком не ладили с ней и её сыном.

– Так ты поэтому решил пойти по стопам отца?! – взбесилась тётя. – Не смей, Алек, слышишь меня!? Не смей лезть в это дело! – Она вскочила и, громко стуча каблуками, пошла в прихожую.

– Завтра я приеду за Сарой, и это не обсуждается, – она ушла, громко хлопнув дверью.

Я сползла по стенке, за которой пряталась, на пол, пытаясь держать себя в руках. Слышу, как Алек поднимается на второй этаж. Когда шаги стихли, я поворачиваю голову и вижу брата с лицом, полным сожаления и печали. Он знает, что я всё слышала. Я всхлипываю, не в силах больше сдерживаться.

Он подходит и садится передо мной на колени. Я бросаюсь ему на шею, плача навзрыд.

– Сара, – он обнял меня одной рукой, второй поглаживая по голове, – прости, отчасти она права.

Я всхлипнув киваю и сильнее сжимаю его в своих объятьях, боясь, что он тоже исчезнет. У меня остался лишь один родной мне человек.

– Всё будет хорошо, слышишь? – я киваю, а он продолжает гладить меня по голове. – Всё наладится.

Я прикрываю глаза и снова киваю. Я тебе верю.

После того случая прошло почти два с половиной года. Я учусь в колледже на втором курсе и живу с крёстной и её сыном. Захожу на кухню и застаю её за столом с чашкой крепкого кофе без сахара. Бритни Харрис, моя крёстная мать, работает переводчиком и постоянно уезжает в командировки.

– Тётя, – осторожно начала я.

– Сара, сколько раз я просила тебя называть меня не «тётя», а по имени, – строго проговорила она, оторвав глаза от телефона и устремив взгляд в мою сторону.

– Бритни, я хочу поговорить кое о чем.

– Конечно, что случилось? – обеспокоенно спросила она, показывая рукой на стул рядом.

– Николас, он, – я взглянула ей в глаза и тут же опустила взгляд на свои колени, – пристает ко мне, – я нервно начала ковырять пальцы.

– Сара, он воспитанный и взрослый парень, он бы себе такого не позволил, – она сделала глоток своего горького кофе. – Ты сейчас в таком возрасте, поэтому тебе кажется, что парни проявляют к тебе интерес, но это не так, Сара.

– Мне не кажется, – я взглянула в её глаза, в которых начинала кипеть злость.

– Хватит, Сара, чтобы я больше не слышала подобной клеветы в сторону моего сына! – прошипела она, ударив ладонью по столу.

Я вздрогнула, она встала и ушла с кухни, оставив меня одну. Да, моя крёстная знает четыре языка, не считая родного, но, видимо, я говорю на неизвестном ей языке.

С Николасом было невозможно жить, при своей матери он был чистым и невинным сыночком, а как только она уезжала в командировку, в нем просыпалась его настоящая натура.