Глава 1. Пресс-релиз, который сжёг утро
06:07. Телефон орёт, как пожарная сирена в голове. На экране – лента, которую кто-то поджёг моим именем. Пуши сыпятся рябью, в каждой – чужие версии моей биографии. «Источник близкий к холдингу…»; «по словам консультанта…»; «мы не комментируем». Мы – это я, когда нужно молчать красиво.
Кофе выходит горьким, как оправдания. Из окна тянет мартовским холодом – бесплатный будильник города. Во дворе «Приора» заводится, как старый спор, а я уже проваливаюсь в комментарии: скрины, стрелочки, жирные заголовки – стенгазета эпохи. Кто-то ловко пришил меня к чужим грехам настолько точно, что шов кажется естественным.
Звонок. На экране – «Сафина З.Р.». Ответить – как подписать признание.
– Слушаю.
– Ты читаешь? – голос ровный, как лезвие.
– Уже тушу.
– Не «тушишь». Ликвидируешь. К утру – пусто. В девять – план у меня на столе. И ещё: сегодня в двадцать ноль-ноль – эфир у Леры. Ты идёшь.
Пауза. Гудки бьют по уху, как ледяные капли.
Пишу Рамилю: «Нужен скрипт. Парсер + чистка. 100k ссылок. Срочно».
Три точки. «Бюджет?»
«Сегодня днём».
Он кидает кота-скамера и архив: «На свой страх и риск». На моём – всегда.
Душ, рубашка, зеркало. В отражении – человек, который умеет извиняться за деньги. Лифт внизу кашляет дверями, как старый разумеющий друг. Дорога до центра – проспект тянется, как объяснительная. Рекламы врут честнее людей: «Скидки до 70%». Хотел бы я уценить собственные грехи хотя бы наполовину.
Охранник знает про меня всё – по бейджу. В переговорке бело, как в стерильном посте. Сафина приходит без приветствия, улыбка на лице как запертая касса.
– Ну? – она даже не садится.
– Ситуация управляемая, – голос включается сам, как автоответчик. – Запускаю опровержения через «экспертные» каналы, размываю нарратив встречными сливами, выталкиваю в тренды историю об «обиженном информаторе», подложим два старых кейса, где я «за добро». К вечеру локализуем площадки. К утру – сухой остаток.
– Не «мы». Ты, – режет она. – И запомни: если не к утру – ты больше не заходишь в этот лифт. Подпиши NDA на новый текст и иди работай.
– Принято.
– И… – она задерживает взгляд. – В эфире у Леры не изображай святость. Святость на продажу – плохой товар.
Она уходит, и воздух возвращается в комнату. Руки сами набирают: пресс-релиз №1 – «Компания не ведёт кампаний, направленных на дискредитацию…» Знаю, как это читается: «Компания ведёт кампании, но сегодня мы устали». Отправляю в два «заводских» канала и трём лояльным экспертам. Скрипт Рамиля уже бегает по сетке, собирая язвы и шрамы. В отчёте – «Очищено: 4 382. Остаток: 95 611. Риск-карта: красная зона». Красная зона – это мы.
Из кухни звонит микроволновка пустотой. В голове – флэшбек: я, ещё честный, пять лет назад пишу план антикризиса для чужой ошибки. Тогда я думал, что спасаю людей. Потом понял: чаще спасаю бюджеты.
К полудню звонит Лера:
– В девятнадцать саундчек, в двадцать – эфир. Не опаздывай.
– Я приду вовремя и скажу не то.
– Скажи то, что правда.
– Это страшнее.
– Отлично. До встречи.
День прогинается под беготню. Внутренности ноутбука шумят как компрессор чужой совести. Я рассыпаю «семечки» – короткие формулировки для «независимых аналитиков», две легенды для «очевидцев», один «случайный инсайд». Связи откликаются хрипло: кто-то хочет денег, кто-то – перепоста, кто-то – только чтобы его фамилию написали без ошибок. Мир прост: лайк – за лайк, грязь – за наличку.
К пяти – вторая встреча с Сафиной:
– Промежуточный?
– Держим тренд. Переигрываем заголовки, спускаем пар. К вечеру – волна встречных историй.
– Артём, – она впервые произносит моё имя почти ласково. – Не перепутай «волна» и «цунами». Нам нужно первое.
