Все это дам Тебе, если,
пав, поклонишься мне.
Мф. 4.9
Пролог
Полночь. Ясное и глубокое звездное небо с диском полной луны в мгновение ока затягивает грязно-серая непроглядная мгла. На монастырский двор налетают порывы шквалистого ветра. В воздухе носятся облака пыли и слышатся обрывки тревожного набата. Хлопают ставни на окнах, с крыш срывается черепица. Оглушительные раскаты грома чередуются с вспашками молний, разрезающими небосвод пополам. С жутким треском валятся могучие деревья на склонах горы. Монахи, перепуганные небывалым ненастьем, сбегаются к храму.
Тихий, размеренный уклад жизни мужского монастыря в одночасье нарушен разыгравшейся бурей и тревожным известием.
В келью настоятеля вбежал встревоженный наместник.
– Игумен, брат Симон пропал, – задыхаясь, сообщил он и, понизив голос до шепота, добавил: – А вместе с ним и «Либро Диаболи»1.
Пожилой настоятель обернулся, и в его глазах сверкнул огонек от горящей перед образом Спасителя лампады:
– Ты молвишь про нашего библиотечника, что ли?
– Про него. Как отправился он в катакомбы на сорокадневный пост, аки Иисус Христос в пустыню для искушения от дьявола, так в положенный час и не воротился.
Настоятель печально вздохнул, огладив седую, длинную бороду, покачал головой и негромко вымолвил:
– Не по силам выбран был подвиг, ох, не по силам. Боюсь, поразила его душу язвою гордыня. Вели братии помолиться за спасение бессмертной души брата нашего Симона. Ступай с Богом.
Наместник склонился в полупоклоне и безмолвно покинул келью настоятеля.
Настоятель вновь обратился к светлому лику Спасителя. Он осенил себя крестным знамением и беззвучно, лишь одними губами, начал читать молитву.
***
По узкому, темному тоннелю, грубо вытесанному в скальной породе, пригибаясь, торопливо шел невысокий и коренастый мужчина в длиннополом монашеском одеянии. Накинутый на голову капюшон скрывал его лицо. В одной руке монах нес перед собой чадящий смоляной факел, освещая себе путь. Другой рукой он бережно прижимал к груди ветхий манускрипт в потертом кожаном переплете.
Тяжелое дыхание и звуки шаркающих шагов монаха, отражаясь от каменных стен, многократно усиливались отдаленными отзвуками где-то позади него, и он то и дело замирал на месте и подолгу вслушивался в тишину катакомб и вглядывался в непроглядный мрак. Только удостоверившись, что находится совершенно один в этом жутком месте, монах двигался дальше. Катакомбы петляли, словно запутанный лабиринт, однако монах уверенно шел вперед, узнавая какие-то тайные, ведомые лишь ему одному ориентиры.
За очередным поворотом монах оказался на распутье. Коридор расходился в обе стороны, вправо и влево. Монах раскрыл манускрипт на заложенной полоской кожи странице. На весь разворот была оттиснута гравюра, в мельчайших деталях изображающая запутанную схему какого-то хитроумно устроенного многоуровневого лабиринта. Монах в задумчивости прочертил пальцем по гравюре невидимую линию. В одном из коридоров лабиринта таилась смертельно опасная ловушка, другой же вел к нужному месту. Главное было правильно выбрать направление.
– Виа Долороса – висе верса2, – вслух прочитал монах латинскую надпись на гравюре.
Монах захлопнул манускрипт и еще раз огляделся по сторонам. Ошибка стоила бы ему жизни. Он перекрестился и свернул влево. Длинный и прямой проход оканчивался узким арочным проемом, из которого веяло зловонием. Поморщившись, монах просунул в проем руку с факелом и заглянул внутрь. Ничего током не разглядев, он протиснулся под арку и огляделся вокруг себя.
Монах очутился в достаточно просторном гроте. Грот имел округлую форму, а его стены плавно переходили в куполообразный свод. С потолка с шумом падали на пол крупные капли, а по стенам стекали струйки воды и утекали неведомо куда. В воздухе удушающе пахло сероводородом. Морщась от скверного запаха и щуря глаза, монах сделал несколько шагов вперед, как вдруг споткнулся обо что-то твердое. Чудом сохранив равновесие, он невнятно выругался и посветил факелом себе под ноги. Прямо перед ним на полу был установлен прямоугольный каменный постамент, высотой с локоть. Факел в руке монаха задрожал. На серой каменной поверхности постамента был искусно высечен диковинный пентакль.
