Запах старых книг и терпкий чай
Марина, словно ожившая акварель, вливалась в осенний день. Ее рыжие волосы, собранные в небрежный хвост, казалось, искрились в лучах неяркого солнца, пробивавшегося сквозь кроны деревьев. Джинсы-скинни и легкая джинсовая куртка подчеркивали ее стройную фигуру, а тяжелые ботинки на шнуровке добавляли образу дерзости. В свои двадцать два она была воплощением энергии и нетерпения, словно птица, готовая вспорхнуть в любую минуту.
Она шла по усыпанной листьями аллее, направляясь к зданию университета. В руках Марина держала потрепанный томик стихов Рильке, который она перечитывала, кажется, в сотый раз. Учеба сегодня обещала быть интересной – лекция по немецкой литературе XVIII века у самого профессора Александрова.
Профессор Александров был легендой факультета филологии. О нем ходили слухи, что он знает наизусть всего Гете, что его кабинет похож на старинную библиотеку, а сам он – словно персонаж из романов прошлого. Марине он казался скорее загадочным сфинксом, чем преподавателем. И она, как завороженная, ожидала каждую их встречу.
До здания оставалось немного, когда ее внимание привлекло кафе, расположенное в полуподвальном этаже неподалеку. Оттуда тянулся аромат свежесваренного кофе и корицы. Марина на секунду задержалась, ощущая, как прохладный ветер играет с ее волосами. Вдруг, она заметила через окно, как кто-то задел чашку, и по столу разлилось темное пятно. Резкий звон разбивающегося стекла пронзил тишину утра.
Марина, недолго думая, рванулась к двери. Внутри царил полумрак, пахло не только кофе, но и старыми книгами. Мебель была из темного дерева, по стенам висели старые гравюры, а в углу, за барной стойкой, стоял высокий, седовласый мужчина. Это был профессор Александров. Он выглядел растерянно, его лицо было испачкано кофейными брызгами.
– Ох… Простите, пожалуйста, – Марина влетела в кафе, придерживая дверь. – Я увидела из окна…
– Ничего страшного, – ответил Александр, вздохнув. Его голос, чуть хрипловатый и спокойный, звучал приглушенно. – Бывает. Просто неловко вышел.
Он начал собирать осколки, его руки, большие и сильные, двигались с осторожностью. Марина присела рядом, чтобы помочь.
– Давайте я тоже, – она протянула руку к осколкам. – А то поранитесь.
– Благодарю, – он бросил на нее мимолетный взгляд, в котором мелькнула усталость, и легкая улыбка. – Вы студентка, кажется?
– Да, Марина. Марина Соколова. Учусь на третьем курсе.
– Александр. Александр Петрович.
Они вместе собрали осколки, осторожно вытерли стол. В это время Марина не могла не рассматривать его. Его седые виски, тонкие морщинки вокруг глаз, словно сетью покрывающие кожу, говорили о прожитых годах. Его глаза были серыми, с проблесками голубизны, и в них читались глубина и печаль. Его рубашка была выглажена до безупречности, на рукавах поблескивали золотые запонки. Он казался персонажем другой эпохи, словно забредший в этот современный мир из прошлого.
– Спасибо, что помогли, – Александр, закончив уборку, посмотрел на Марину, словно впервые ее замечая. – Я вам очень признателен.
– Да не за что, – она улыбнулась, отчего ее щеки покрылись легким румянцем. – Просто не могла пройти мимо.
– Могу я угостить вас чашечкой кофе? В качестве благодарности, конечно.
– С удовольствием, – согласилась Марина, радуясь возможности продолжить разговор.
– Тогда проходите, присаживайтесь, – Александр показал на столик у окна. – Я сейчас все организую.
Они устроились за столиком, между ними витала неловкая тишина, которую Марина не спешила нарушать. Он был не таким, каким она его представляла. Он казался более… человечным. Более ранимым, что ли.
– Обычно здесь так тихо и спокойно, – сказал Александр, разливая в чашки ароматный кофе. – Это мое маленькое убежище.
