– Прошу прощения за
опоздание. – Игорь улыбнулся, опалил взглядом, Лера бы наверняка
смутилась, но забыла, как это происходит. Стояла, держа в руках
букет, и глазела на мужчину, бесцеремонно пригласившего себя в её
дом.
– Проходи, – запоздало пискнула, только сообразив, что
пижама на ней весьма формально прикрывает все её девичьи прелести.
Она почему-то указала на комнату, прямо на расправленную
кровать.
– Оу… – он изогнул бровь. – Признаюсь, рассчитывал на
продолжение вечера.
– Это вовсе не то, не так, то есть…
– Лера, – она застыла, глядя на мужчину. Пришлось немного
задрать голову, обычно она разговаривала с представителями мужского
пола глаза в глаза, а Игорь был ненамного, но выше. – Ничего не
будет, если ты скажешь «нет». Мы можем вежливо поговорить, поесть…
чем это так умопомрачительно пахнет?
– Шоколадные кексы.
– Сама пекла?
– Да.
– Обалдеть! Мы можем вежливо поговорить, а можем не
слишком вежливо переспать. Что ты выбираешь?
– Обалдеть!
– Переспать?
Боже, помоги ей сказать: «Нет»!!! Зачем ей это нужно? То
есть нужно, очень даже нужно… Но абсолютно точно не нужно.
– Да.
Прости, папа, Лера старалась быть хорошей девочкой.
Продержалась до двадцати двух лет, чтобы лишиться девственности на
съёмной квартире с первым встречным. Прав папа, всё потому, что
пороть её некому, а ему некогда.
После прохлады скоростного Сапсана из Москвы, воздух
Питерского лета показался тяжёлым, удушливым, жарким и одновременно
влажным. Хотя, какое лето? Тридцатое августа, пора дождей, без
нескольких дней золотая осень, а природа как с ума сошла. Жара с
начала августа, против привычных в это время года дождей и
северо-западного ветра.
Игорь спешно прошёл по перрону Московского вокзала,
радуясь, что одет в лёгкие джинсы, поло и кроссовки, деловой костюм
оставил в съёмной квартире в Туле, как и обувь. Открытие филиала
производства затянулось, очередной раз переносили сроки, не
критично, вопросы решаемые. В основном упирались в бюрократическую
машину и связанные с этим издержки. В итоге, промотавшись два
месяца между городами, проведя половину из них в Туле, в гостинице,
он снял квартиру. В новостройке, вполне приличную, по местным
меркам. Одному хватало за глаза и за уши. Тем паче, ближайшая
поездка планировалась не раньше, чем через месяц, пока справится
исполнительный директор, благо вышел из отпуска.
Шестой час вечера – не лучшее время для автомобильного
трафика в пятницу. Игорь не стал звонить водителю, как и вызывать
такси. Нырнул в метро и выскочил через пару станций на Сенной.
Совсем немного пройти, и он окажется в районе своего детства.
Коломна. Непрестижный, старый район Петербурга, любимый
Игорем особенной, щемящей любовью. Невысокие домишки, неширокие и
нешумные улицы, дворы-колодцы. Жизнь мегаполиса огибала стороной
этот район, оставшийся в стороне от то тут, то там возведённых
торговых молов прямо в центре города, среди домов, помнящих
Екатерину Великую и восстание декабристов, с удивлением
поглядывающих на новых, монстроподобных соседей.
Двустороння квартира с окнами во двор колодец и на
бульвар по документам принадлежала матери – единственной наследнице
родителей. Дед умер рано, Игорь помнил его лишь по детству –
как тот брал внука в охотничьи угодья, на рыбалку. Бабушка
продержалась дольше. Упрямая и своенравная старушка не хотела
покидать насиженного места – две комнаты из четырёх в коммунальной
квартире, чем нервировала тогда ещё совсем сопливого Игоря. В
итоге, совместными усилиями с матерью, они выкупили третью комнату,
а четвёртую купил уже сам Игорь, начавший в ту пору зарабатывать
достаточно, чтобы обеспечить бабушке достойную старость.
