1.
Скрипучая кибитка, неприятно качнувшись, замерла на месте. Из нее неловко слез на сухую траву худощавый юноша в обтягивающем зеленом комбинезоне, а следом показался парнишка лет восьми в таком же комбинезоне с капюшоном. Мальчик с опасением посмотрел на серую предрассветную равнину.
– Сережа, мы точно приехали?
– Степь закончилась, Леша. Дальше можно только плыть!
Юноша поставил паренька на землю и провел его мимо пахучих лошадей к обрыву. Еще невидимое солнце гасило в светлеющем небе своих далеких конкурентов, но внизу, словно в бездонной пропасти, мрак только сгущался. Бесконечная плоская степь, до одури надоевшая своим жаром и однообразием, вдруг круто ныряла в клочковатую тьму навстречу новому заманчивому миру.
– Это уже Волга? – паренек с надеждой посмотрел своим странным, чуть пучеглазым взглядом на старшего спутника.
– Почти. Это пойма Волги.
Сергей снял с пояса фляжку, закинул в рот пару капсул и запил их водой.
– Ломит в позвоночнике. Никак не привыкну к тяжести Земли. Ты как?
– Тошнит. В телеге растрясло. Где Руслан?
– За багажом присматривает. – Юноша что-то поправил в настройках фляжки и пояснил. – Комары закончились, пора переключаться на мошку. Скоро попрет.
Струи сладкого ванильного запаха расползлись вдоль обрыва. Оба путешественника с нескрываемым удовольствием втягивали в себя сладкий аромат. Мрак в низине неуловимо распадался на сиреневые пласты и превращался в аппетитный клочковатый туман.
– Торт хочется с чаем.
– Спустимся к реке, заварим чай, но без торта. – Сергей осторожно вытянул руку вперед. – Смотри! Орел!
Напротив из слоеного тумана торчали широкие кроны дубов. На самой высокой, засушенной молниями верхушке сидела крупная птица. Она так же внимательно следила за людьми.
– Конец нашей степной жажде. Здесь фляга быстро насосет воды. – Сергей поспешно сделал несколько глотков.
На тишину раннего утра наехал скрип отставшей кибитки. Конский храп и бормотание степняков вдруг переросли в бурный скандальный галдеж. У дальней повозки Руслан, старший группы, на повышенных тонах разбирался с перевозчиками.
– Сереж, помоги Руслану, а то он там один.
– Как я ему помогу? Я этих пастухов в упор не понимаю. – Сергей повесил фляжку на пояс. – Как можно жить в этой сухой степи, когда рядом чудесная и живая река! Ладно, пойду покричу.
Алексей остался один на один с орлом. Птица понимала свою природную красоту и охотно демонстрировала ее.
Наконец затихли бурные разборки, недовольно зафыркали лошади, и резко запахло конским навозом. Алексей обернулся посмотреть, что за суета началась, но Солнце, вспучив горизонт, растворило в своих лучах и людей, и лошадей. Опять надоедливо, как зубная боль, заскрипела кибитка, которая поползла по крутой глиняной дороге вниз, где сквозь мощные стволы дубов местами просвечивала близкая река. Оба спутника Алексея сдерживали ее, вцепившись в задний борт, отчаянно пыля ногами.
Слева от деревьев в бескрайней пойме зеленел ровный луг, усыпанный стогами серебристых кустов. Мошка, безобидно кружившая вокруг головы, начала настырно лезть в глаза, нос и уши. Алексей включил на своей фляге защиту от насекомых. На сладкий запах повелись четверо оставшихся на верху пастухов. Окружив паренька, они постепенно прижимали его к обрыву, жадно облизывая взглядами изогнутый чудодейственный кинжал. Алексей надул костюм в локтях и коленях, накинул капюшон и всем видом показал, что прыгнет вниз. Обрыв был крутой, с вертикальными стенками, переходящими в склоны, заросшими жесткой колючей травой. Прыгать было очень опасно. Нужно было набраться решительности. Пастухи это понимали и готовились упредить паренька, но в самый напряженный момент над головой что-то заклекотало и громко захлопали крылья. Орел пролетел по дуге вокруг Алексея, нацеливая лапы с огромными когтями в лица пастухов. Степняки отпрянули, а Лешка вслед за птицей пробежал по краю обрыва и, сорвавшись, кубарем скатился по откосу на дорогу, ломая засохший бурьян. Вскочил и, не оглядываясь, понесся вниз к старшим товарищам.
